Войти на сайт через
Закрыть
Александр Пушкин

В цитатах, главное

Каким вы представляете Пушкин в старости? Мог бы «невольник чести» умереть дома в окружении внуков?

Да запросто. Кстати говоря, у Татьяны Толстой в рассказе «Сюжет» была довольно интересная версия о старом Пушкине. Есть общая точка зрения, что старый Пушкин пошел бы путем Вяземского и стал бы с годами отъявленным, озлобленным консерватором,— нет, это не так. Дело в том, что Пушкин был менее либералом, чем Вяземский в молодости (Вяземский резко осудил «Клеветникам России») и стал бы меньшим консерватором в старости. Пушкин был умнее Вяземского и талантливее. И к друзьям своим относился трезво, скептически, хотя они и обижались. Пушкину ничто не мешало весьма остро критиковать стихи Вяземского и критиковать пьесу Грибоедова. Не было в этом зависти. Это было товарищеское понимание и довольно…

Оказал ли «Мельмот-Скиталец» Метьюрина влияние на «Евгения Онегина» Пушкина?

«Нас куча щеголять Мельмотом» — конечно, влияние «Мельмота Скитальца» огромное и, все-таки, я думаю, что оно не определяющее. Влияние «Чайльд-Гарольда» довольно заметно, байроновский «Дон Жуан» заметен как байроновский образец, Но думаю, главное, что есть в «Мельмоте» — это атмосфера. Думаю, что на Пушкина меньше этот сюжет повлиял. Просто ему это понравилось как художественное творение. Может быть, в каком-то смысле это повлияло на колорит его более поздних вещей, на колорит «Маленьких трагедий», может быть, такой абсолютно готический.

Но в целом влияние «Мельмота» на «Онегина», я думаю, незначительно, потому что «Онегин» — сатирическое произведение, в огромной…

Блок в своей статье «О назначении поэта» называет поэта сыном гармонии — выделяет возложенное на него дело по гармонизации мира, а в конце говорит, что Пушкина сгубило отсутствие воздуха в набирающей силу эпохе Николая I. Почему эти два стремления упорядочить хаос оказываются несовместимы?

Вы совершенно правы в своем противопоставлении двух понятий порядка. С одной стороны, на кладбище тоже порядок — это порядок полицейский. С другой стороны, есть высший порядок, гармонический. Поэт стремится гармонизировать реальность. Понимаете, мы же очень мало знаем Пушкина-политика: у нас есть только «Записка «О народном воспитании»», несколько писем Вяземскому, Нащекину, где он проговаривается, и то, конечно, это собеседники не его уровня. Пушкин пытается гармонизировать мир, в этом смысле его патриотизм отличается от казенного. А пытается ли Николай гармонизировать мир? Нет, он пытается его заморозить, а это совсем другое дело, потому что в результате его размораживания сносит…

Что вы можете рассказать о «Пире во время чумы» Александра Пушкина?

Я ставлю этот спектакль, правда, теперь неизвестно, кто и когда его увидит. Но мы все репетиции провели. У меня есть такая своя концепция: все четыре «маленьких трагедии» — это, в сущности, вариация на одну тему. И я предполагал это ставить с двумя главными исполнителями, потому что противостояние молодости и старости, весьма актуальное для пушкинской зрелости, было там ключевым. Альбер и Барон в «Скупом рыцаре», Дон Гуан и Командор в «Каменном госте», священник и Вальсингам в «Пире во время чумы», Моцарт и Сальери в «Моцарте и Сальери». Вот этот стык — старость и молодость, скупость и расточительность, скорбь и веселье, щедрость и зависть, условно говоря,— так сошлись причудливо, и…

Если в возрасте 11–13 лет подросток — подлец, может ли он стать нормальным человеком, если жизнь его ударит?

Жизни совершенно необязательно его ударять. Гебоидность излечивается не этим. Она излечивается тем, что с человеком происходит чудо, что он встречается с чем-то другим. Я говорю, воспитывает не жестокость, а воспитывает чудо. И надо встретиться с чем-то волшебным, непредсказуемым, непонятным. Стругацкие учат нас, что человек проверяется непонятным. И мне кажется, если эта непонятность как-то достаточно глубоко подростка потрясёт, то у него исчезнет вера в свою абсолютную правоту. Я думаю, что большинство детей в 11–13 лет очень жестокие. Вот они мучили Кюхельбекера, и Пушкин принимал в этом участие. А потом он стал задумываться. Может быть, поэтому Кюхельбекер и казался ему таким важным…

Почему вы считаете «Скупого рыцаря» Александра Пушкина автобиографическим произведением?

Нет, автобиографическое оно потому, что пушкинский конфликт с отцом лежит в его основе. И скупость Сергея Львовича была общеизвестна. Но я понимаю, что вы имеете в виду: вас не устраивает, что в образе Барона есть внутренняя линия. Понимаете, мне кажется, что играть эту вещь как вещь о скупости было бы скучно, тут речь идет о скупости в более широком смысле. Все названия этих пьес оксюмороны. Моцарт и Сальери друг другу противостоят, пира во время чума не бывает, каменное не может быть гостем, скупое не может быть рыцарем. Это установка принципиальная, которая объединяет все пьесы, и играть их надо в амбивалентной манере. Понимаете ли, что чувство, что ты удовольствия жизни утратил, что ты урывал…

Не могли бы вы рассказать о готическом романе?

Для этого надо перечитать Анну Рэдклифф , надо перечитать метьюриновского «Мельмота Скитальца», надо перечитать «Портрет Дориана Грея» под этим углом. Но в принципе, готический роман — это реакция на философию просвещения, реакция довольно важная. «Реакция» здесь — в прямом смысле слова. Реакция для нас — всегда какое-то движение, направленное против прогресса, с ненавистью на него отвечающее. И действительно, всякий раз, когда вера в идеалы, в прогресс, в человека здорового, полноценного; всякий раз, когда эта вера начинает занимать в обществе сколько-нибудь лидирующие позиции, тут же возникают люди, которые уверены, что человек по природе своей зол, что мир лежит во зле, что никакого не…

Ни один сверхчеловек, кроме Ленского, не проигрывает дуэли. Пушкин чувствовал дальше других или Ленский гибнет по сторонним авторским причинам?

В Ленском Александр Пушкин хоронит свою молодость, Ленский автопортретен. И безумная ревность, и безумная горячность, и лихорадочные вызовы на дуэль, и идеализм, и романтизм, и такая щенячья вера в дружбу, увлечение темным и вялым романтизмом. Мы знаем, что Александр Пушкин к своим ранним элегиям относился крайне скептически. Это попытка свести счеты с собой. Иван Тургенев не идентифицировал себя с Базаровым до конца и, уж конечно, не хоронил в нем свою юность, хотя Базаров гибнет в романе, напоминаю. Фон Корен, я думаю, был страшной, темной стороной чеховской души, а идентифицировал он себя, конечно, с дьяконом. Лев Толстой явно идентифицировал себя с Пьером, но не хоронил, а, напротив, спасал…

Согласны ли с мнением Вяземского, что у Пушкина с Дельвига было мало общего?

Вяземский — человек зоркий, но при этом в оценках личности — во всяком случае, в «Старой записной книжке» — часто довольно поверхностный. Дело в том, что как раз при всех разительных внешних несходствах: такая явная холерическая манера Пушкина и его холерическая схватка всего характера и абсолютный сангвиник Дельвиг, чтобы не сказать «флегматик». При этом у них было чрезвычайно глубокое сходство психологической организации. Прежде всего то, что Пушкин называл «пугливое его воображение». Дельвиг и умер, собственно, от испуга: когда на него натопали ногами, с ним случилась горячка, и он, редактор «Литературной газеты», в две недели умер. «Пугливое воображение» есть и Пушкина. Поэт очень…

Что вы думаете о творчестве Давида Самойлова?

Вот это может быть тема для лекции, потому что я Самойлова с годами стал ценить выше Слуцкого. Хотя всегда мне Слуцкий казался мне поэтом более масштабным. Я очень удивился, когда его ближайший друг и биограф Петр Горелик, почти столетний, мне за столом, за рюмкой, на вопрос, кого он ставит выше, сказал: «Ну, конечно, Дезика». И я долго думал и пришел к выводу, что божественная легкость Самойлова, за которой стояла его глубокая тяжесть внутреннего опыта, его жизни, божественная легкость его — это все-таки выше воловьих жил Слуцкого. Помните:

По струнам из воловьих жил
Бряцает он на хриплой лире
О том, как напряженно жил,
Чтоб след оставить в этом…

Программно ли высказывание Александра Пушкина о Петре I в стихотворении «Стансы»: «Начало славных дел Петра омрачили мятежи и казни»? Смирился ли он с зверством царя?

У Пушкина было аристократическое отношение к власти, и поэтому смешно говорить, что он как бы написал «Медного всадника», чтобы защитить бедного Евгения от Петра. Тема «Медного всадника» совершенно иная, там описана русская государственная система, конфликт гранита и болот. И Евгений — заложник этого регулярного восстания природы против власти, восстания народа, которое, собственно, и есть метафора наводнения. «Капитанская дочка» о том же самом. Поэтому у меня есть ощущение как раз, что для Пушкина, как для аристократа, власть (особенно власть Петра) неизбежна и жестока, и нужно это принимать.

Другое дело, что процитированные «Стансы» — это тактический ход, это попытка…

Что такое «тайная свобода» для Александра Пушкина?

«Зависеть от царя, зависеть от народа — не все ли нам равно?» Та свобода, которая не тождественна политической. Свобода высшего, неполитического, непрагматического, не продиктованного современностью отношения к любым ценностям, личный выбор, предпочтение своего «Я». Ведь «Доктор Живаго» — если уж мы говорим о Пастернаке — это не выяснение отношений с советской властью. Пастернаку все было понятно с советской властью — она была для него естественным порождением русской истории, а с природой не спорят. Для него русская революция — природное явление, а не историческое. А история для него — это христианство, христианский выбор, христианская внутренняя свобода, поэтому для него Юрий…

Можно ли расценивать Татьяну Безочередёву из «Доктора Живаго» Пастернака как эволюцию Татьяны из «Евгения Онегина» Александра Пушкина или Прекрасной дамы Блока?

Ну, как определённую эволюцию образа женщины — всегда крайне значимого для Пастернака — наверное, отчасти можно. Но вообще Танька Безочередёва вписывается в такой инвариант мёртвого ребёнка — вот такого ребёнка, который рождается у любящей пары и либо гибнет, либо чудом избегает гибели, но страшно деградирует. Ну, примеры гибнущих детей можно найти в «Хождении по мукам», в «Цементе», в том же «Тихом Доне», где умирает дочь Григория и Аксиньи. Собственно, заложен этот архетип ещё в истории Катюши Масловой, когда вот эта революция, символизируемая адюльтером, приводит к появлению либо мёртвого, либо нежизнеспособного ребёнка. И обратите внимание, что и общество, образовавшееся в…

Какое послание от Александра Пушкина считывали в «Евгении Онегине» ровесники поэта?

Ну то есть имеются в виду первые читатели. Понимаете, мы не можем встать на их место, но я подозреваю… Это вопрос интересный, на самом деле. Я подозреваю, что они считывали скорее формальное послание, послание формы, нежели довольно темный для самого Пушкина моральный смысл этой истории. Почему для него был темен моральный смысл, почему он сквозь магический кристалл неясно различал фабулу, и почему «Евгений Онегин» был написан прежде всего с формальными целями?

Бабаев совершенно справедливо писал, что это стернианский жанр свободного романа, романа, который сочетает свободную болтовню болтовню о различных предметах и, строго говоря, фабульное развитие, и эта болтовня важнее…

В чем роль и миссия таких поэтов, как Плещеев, Полонский, Никитин — которые как бы ехали в 3-м вагоне после Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Тютчева, Фета?

Я бы первым среди них всё-таки назвал, конечно, Случевского как наиболее значительное явление — подчеркиваю, наиболее значительное явление — в поэзии конца века.

Понимаете, это тоже вопрос довольно непростой. Потому что в это время существовал Иннокентий Анненский — поэт, безусловно, гениальный, из которого вышла вся русская поэзия XX столетия. В нем есть всё. Как говорила Ахматова, «в нем есть даже Хлебников», цитируя некоторые его почти заумные стихи. Был Фофанов, был Надсон, был упомянутый Случевский, был поздний Фет. Были большие поэты — безусловно, большие — которым эта сугубо прозаическая, зловонная, страшно пошлая эпоха не дала развернуться и осуществится.

О…

Почему Александр Дюма рассказал историю мести в романе «Граф Монте-Кристо»? Осуждает ли автор своего героя?

Ну, в таких простых, плоских категориях — осуждает автор героя или нет?— в разговоре о большой литературе, я думаю, к таким категориям прибегать нельзя. Иное дело — считать ли «Графа» большой литературой? Я считаю, что «Граф Монте-Кристо» — это один из двух лучших романов Дюма. Второй лучший — «Королева Марго», с моей точки зрения. Я очень хорошо отношусь к «Мушкетерам». Я считаю, что это книга, в которой все рецепты бестселлера гениально соблюдены. И кстати, мне «Двадцать лет спустя» нравится больше, чем «Три мушкетера». Очень высоко я ценю и «Виконта». Нет, это совершенно великое чтение, ничего не поделаешь. Нравится мне и трилогия Шико (ну, где «Графине де Монсоро» и «Сорок пять»). Да все мне…

Разное
О чем фильм «Лоуренс Аравийский» Дэвида Линча? Неужели о победе Востока над Западом?

Ну нет! Ну, так-то уж давайте всё-таки буквально это не толковать. Хотя и об этом тоже. Лучшее, что написано о Лоуренсе Аравийском, на мой взгляд, это не сценарий этого фильма, а очерк Марка Алданова. Но видите, в чем история? Ну, конечно, не победа Востока над Западом, а скорее такое киплингианское взаимное обогащение, слияние.

Видите ли, это сложная тема, но британское отношение к Востоку гораздо шире, чем колониалистское. Вот о Моэме много вопросов — ну, в связи с тем, что я «Эшендена» упоминал, его цикл, и так далее. Это не просто колонизация, это не презрение колонизатора, это не высокомерие. Это даже не конфликт технократической культуры с культурой, так сказать (чтобы не употреблять…

Являютя ли денежная притягательность и творческая успешность взаимосвязанными явлениями?

Ну, это имеется в виду моя лекция на тему денег в русской культуре, по поводу которой в «Снобе» появилась просто статья, изумившая меня своей примитивностью. Все-таки простите меня, я не очень понял, кто автор, не понял, каковы его заслуги. Но просто настолько не понять, о чем идет речь! Это надо сильно стараться.

Действительно, у меня в «Яндексе» была лекция по поводу денег в русской культуре. Ну, видите ли, деньги притягивает необязательно творческий человек. Более того, умение притягивать деньги — это тоже своего рода творчество. Ну, скажем, там мне задали вопрос по поводу романа Золя «Деньги». Саккар, безусловно, творец своего рода. Вот говорят: «Он же чистый авантюрист». Нет. Ни…

Верно ли, что ностальгия по СССР оттого, что после его распада несостоятельность РФ как нормального государства более очевидна? Последние двести лет Россия убивает, грабит и унижает живущих по периметру

Это olga_minsk. Ну кого убивали, грабили и унижали в Минске? Оля, ну что вы? Немцы, в конце концов, в Минске были, и минчанам есть в чем сравнивать. Ну о чём вы говорите? Советский Союз был страной вовсе не колонизации, он занимался прогрессорством. Посмотрите, во что скатилась Средняя Азия после того, как советское ушло оттуда. Советское во многих отношениях было прогрессивнее и среднеазиатского, и славянского, и русского. Оно несло всё-таки огромную просветительскую культуру. Ну посмотрите на то, что делалось, помимо репрессий.

Все пишут мне, что я думаю о творчестве Василия Быкова. Я с удовольствием сделаю о нём лекцию потом, когда-нибудь. Это главный советский экзистенциалист. Ну…

Как вы оцениваете «Повести Белкина» Пушкина и их оценку современниками?

«Повести Белкина» — замечательный прорыв, но тут видите какое дело. «Точность и краткость суть главные достоинства прозы» — это, конечно, так на фоне той прозы, с которой имел дело Пушкин, возьмите даже Загоскина (лучшего) или Лажечникова — все равно чудовищное многословие, Булгарина просто читать невозможно. А Пушкин — это да, это прорыв эстетический, это французское изящество, сухость, ясность, блистательный лаконизм, удар, как это называла Цветаева. Я, конечно, Пушкина-драматурга ставлю выше Пушкина-прозаика, и проза его при всем его изяществе, все-таки очень далека от генеральной линии великой русской прозы, которую, собственно, только Толстой начал по-настоящему разрабатывать.…

Какой смысл Александр Пушкин вкладывает в произведение «Пиковая дама»?

Пушкин (имейте это тоже в виду, когда речь пойдёт о других его текстах) очень большую роль уделял эпиграфам, придавал им огромное значение. Это его сугубо прагматический подход. Эпиграф пишется не для того, чтобы подчеркнуть загадочность истории, взяв его совершенно из другой оперы, или, например, эрудицию автора. Нет, эпиграф у Пушкина — всегда существенная подсказка. Ну, в частности, видимо, выдуманный им английский афоризм «Ничто так не враждебно точности суждения, как недостаточное различение» в качестве одного из отброшенных эпиграфов к «Онегину» указывает очень точно, что не надо путать автора и героя. И не зря он потом повторяет: «Всегда я рад заметить разность между Онегиным и мной».…

Возможно ли, что стихотворение «Я помню чудное мгновенье…» посвящено другой женщине, а Пушкин передарил его Анне Керн? Что это было — юношеское восхищение красивой женщиной или влюблённость?

Никаких у нас нет оснований думать, что оно посвящено другой женщине. Я абсолютно уверен, что это Анна Керн. И если он писал в одном из писем, что он её «с Божией помощью употребил», это никак не противоречит «божеству и вдохновенью».

Видите, какая штука. С Анной Керн, как писал когда-то замечательный пушкинист Лацис Александр, его связывало очень глубокое психофизиологическое совпадение. Такое иногда бывает. Это то, о чём говорит Пастернак, анализируя близость красавицы и поэта. Да, такое есть. Красавица и поэт — это очень физиологически, психологически и поведенчески близко: желание первенствовать, тщеславие, чуткость, высокая эмпатия. Красивая женщина — это не всегда пустышка,…

Можно ли назвать гибель таких поэтов, как Пушкин и Лермонтов, невосполнимой утратой, или без этой гибели не было бы такой завершённости их судьбы?

Трудный вопрос. Я считаю, что незавершённый роман — особый жанр. И незавершённая судьба — наверное, тоже. Но и в случае с Пушкиным, и в случае с Лермонтовым это смерть на взлёте. Нельзя не сожалеть о гигантских нереализованных возможностях. Хотя оба торопили смерть (в обоих случаях это фактически самоубийство), уж во всяком случае они поторапливали рок, но нельзя не сожалеть о том, что Лермонтов не дожил до 1850-х и не дал тех великих текстов, которые, безусловно, готовился писать и в прозе, и в стихах. Вся последняя тетрадь Лермонтова, записная книжка его, как и последние стихи Гумилёва,— это невероятный взлёт, и они обещают взлёт ещё больший. Поэтому любоваться на трагическую раннюю гибель здесь,…

Всегда ли побег является началом пути к богу – как в пушкинском «Страннике»? Этим ли руководствовался перед своим побегом Лев Толстой? Мог ли так поступить Пушкин?

Видите ли, побег Пушкина был в некотором роде толстовским – просто он был радикальнее. Это был прямой побег в смерть. Он предполагал убежать в Михайловское, но оказалось, что сбежал в смерь. Я совершенно не исключаю для Пушкина такого исхода. У Толстого это было в «Отце Сергии», в «Хаджи-Мурате». Большой художник под конец жизни становится заложником своей репутации. Художник и заложник – это рифма очень неслучайная у Пастернака. Толстой так точно ощущал себя заложником, причем не только в семье, но и  в секте. «Я не толстовец», – говорил он дочери Маше. Конечно, здесь было его несогласие с учением, с апологетами; с тем, что апологеты этого учения продвигали в качестве учения. Оно его очень…

Можно ли считать, что поэма «Руслан и Людмила» помогла Пушкину в разработке концепции «Евгения Онегина»? Не кажется ли вам, что она недооценена?

Она помогла в том смысле, что она выдержана в сходном жанре. Пушкин этот жанр вообще очень любил в 20-е годы. В 30-е уже этого не было. Пушкин же, как совершенно справедливо замечает Синявский, он такой действительно феномен даже не всемирной отзывчивости, а почти пустоты, позволяющей себя заполнять чему угодно. Пушкин всегда существует в диалоге с мировой культурой, и в диалоге с предшественниками особенно. Поэтому очень часто он напрямую отвечает коллеге и собрату, ему необходим этот диалог. Он называл себя человеком публичным, он действительно очень страдает от изоляции, ему нужно, чтобы было с кем разговаривать. «Медный всадник» — это реплика в полемике с Мицкевичем, с поэмой «Олешкевич», с…

«Как вы относитесь к литературному плагиату? Что скажете о заимствовании в «Сказке о рыбаке и рыбке» и «Сказках о мертвой царевне» Пушкина у братьев Гримм?

Во-первых, все-таки «Сказка о рыбаке и рыбке» содержит некоторые вольности, некоторые добавления чисто славянского колорита. Да и потом, она даже изложена таким стихом – она предполагалась одной из песен западных славян, так что была еще и славянизирована за счет ритма.

А что касается плагиата, то это, скорее, еще одна вариация на тему. Это сказочные, фольклорные сюжеты… Ведь практически все великие тексты основаны на интерпретации мифов. Могу ли я назвать плагиатом «Медею» во всех ее интерпретациях? Могу ли я назвать плагиатом, например, «Антиогну» Ануя? Ну вот у Брюсова «Протесилай умерший» – недавно по своим нуждам перечитывал, для книжки, – так себе, Брюсов вообще не драматург. Но…

Как вы относитесь к статье «Пушкин и Белинский» Дмитрия Писарева?

Ну, это дилогия такая, две статьи: одна посвящена анализу «Евгения Онегина», а вторая — пушкинской лирике. Ну и автор попутно разбирается с Белинским. Я не считаю, вообще-то говоря, Белинского сильным критиком. Пусть меня простит любимый и родной МГПИ, ректор которого… то есть декан филфака которого, Головенченко, в оные времена был главным популяризатором Белинского, поэтому с тех пор что для матери, что для Кима Белинский — хороший критик. Наверное, Белинский хороший критик, но мне он всегда представлялся довольно скучным, недальновидным, компилятивным. И вообще мне кажется, что человек, который не ценит фантастического в литературе, говорит, что «ему место в домах умалишённых», он в…

Сочувствует ли Пушкин Дон Гуану в «Каменном госте»? Является ли Дон Гуан убийцей?

Ну, как убийца? Он же всё-таки действует в рамках тогдашней морали, зависит и от времени, и от места. Его вызывают на дуэль — и что ему делать? Большинство дуэлей происходит не по его инициативе. «Ежели тебе не терпится, изволь». Там наглядна эта дуэль с Дон Карлосом. А куда ему было деваться? «Нет! Теперь — сейчас». Ну хорошо, давайте, пожалуйста. Другое дело, что совокупляться при трупе совершенно необязательно, но зато, как мы видим, и его, и Лауру это очень даже возбуждает. «Постой… при мёртвом!.. что нам делать с ним?» В моей версии, в моей постановке они начинают на него надевать все эти предметы одежды, которые снимают с неё. Она медленно разоблачается — толстая, вульгарная Лаура. И навешивают это…

Насколько ранний уход Пушкина и Лермонтова стал потерей для литературы? Много ли они как творцы унесли с собой?

Если верить предсмертным словам Пушкина, у него очень много было замыслов. Он, так сказать, был подсечён на взлёте. И я думаю, что если бы замышленный им «побег в обитель трудов и чистых нег» удался, то мы получили бы великую прозу. Всё-таки «Русский Пелам», замечательный роман, был задуман, была задумана и почти написана «История Петра Первого», были задуманы и новые пьесы. Я думаю, что он действительно подарил бы нам творения истинно шекспировской мощи.

Что касается Лермонтова, то про него Толстой сказал: «Если бы этот мальчик прожил ещё десять лет, нам всем нечего было бы делать». Лермонтов собирался писать историческую трилогию времён Екатерины и заканчивать её 1805 годом. Так что план…

Почему современная литература не даёт пушкинских поэм, вроде «Евгения Онегина»?

Она даёт — в Штатах, например. Там есть замечательный роман в стихах, написанный под прямым влиянием Онегина, «Золотые ворота» (автора сейчас я вспомню или погуглю). Но, в принципе, для того, чтобы написать Онегина, понимаете, у вас должно быть чувство, что вы пишете первый роман в стихах в русской истории, у вас должно быть величие замысла, величие замаха. Без этого ощущения ничего сделать нельзя. Но сегодня, правда, литература низведена до таких жалких, таких низменных ролей, что очень трудно внушить себе должное отношение к делу, по-настоящему серьёзное. Ведь для того, чтобы написать эпопею, надо чувствовать, что эта эпопея переломает жизнь общества и радикальным образом укажет новые…

Мог бы Александр Пушкин стать религиозным поэтом? Развивалась ли религиозная поэзия в XIX века?

Конечно, развивалось. Дело в том, что религиозная поэзия, как и богословие, они в России начались очень поздно. Первое русское религиозное поэтическое произведение — это ода «Бог» Державина (именно богословская, именно религиозная), там уточняются понятия, там вырабатывается словарь. У Пушкина каменноостровский цикл 1836 года — это, конечно, цикл, на 90 процентов состоящий из стихов или написанных на религиозном материале, на библейском материале просто, или ставящих религиозную проблематику… Вот «Подражание Корану» — нет, это стилизация. В 1836 году Пушкин вплотную подходит к экзистенциальным главным проблемам — к проблемам религии и философии. «Он только что расцветал, он только…

Как вы оцениваете в контексте прозы Пушкина «Повести Ивана Петровича Белкина»?

Это такой стилистический эксперимент, в общем, проба пера, разминка перед масштабным романом. «Повести Белкина» несут в себе удивительный смысл, сходный с «Маленькими трагедиями»: они взламывают традиционную фабулу, делают ее более амбивалентной. Ну и кроме того, это зародыши главных жанров русской литературы: русский иронический триллер («Гробовщик»), русское qui pro quo, которое в «Метели» и «Барышне-крестьянке». Дело в том, что ставя себе формальные задачи, автор чаще всего выбалтывается о личном, потому что о содержании он не думает, оно как бы вырабатывается на автопилоте. И мне кажется, что самое личное высказывание Александра Пушкина — это «Выстрел», это его воспоминание об…

В лекциях, упоминания

В цитатах, упоминания

Каково ваше мнение о Фаддее Булгарине как о писателе? Согласны ли вы с мыслью Веллера, высказанной в его сборнике «Огонь и агония», что Булгарина несправедливо травили в литературной среде?

Михаила Веллера очень люблю. Книгу его сразу купил и прочел практически сразу. Что сказать… Она содержит лучшие за последнее время главы о Трифонове и о Стругацких. Тут не с чем спорить. А вот глава насчет Булгарина вызвала у меня серьезнейшие возражения. Как это, говорить, что Булгарин не писал доносов, когда булгаринские записки, собранные и прокомментированные Рейтблатом подробно — это самые, что ни на есть, доносы.

Да, он делал это по правительственному запросу. А кто тебя заставлял это делать? Ведь, в конце концов, всегда можно сказать — простите, но я не занимаюсь собиранием слухов в литераторской среде, я не буду вам докладывать об этих настроениях, это — не задача писателя. Конечно,…

Что имели в виду герои фильма Романа Балаяна «Храни меня, мой талисман» говоря, что гений слаб, мал и мерзок совсем иначе, чем обычный человек?

Иначе потому, что мерзости художников — это не корысть, не следствие корысти, не следствие жестокости; это своего рода профессиональные болезни, которые художник прививает себе для того, чтобы на своём примере что-то понять про человечество. Мне кажется, что Куприн… Я сложно отношусь к Куприну. Я считаю его писателем исключительного таланта с чудовищными провалами — и вкусовыми, и смысловыми, и какими хотите. Но неровность эта проистекала от того образа жизни, который он себе навязал. А в этом образе жизни была и беспрерывная смена профессий, и странствия, и алкоголизм. И это было потому, что иначе он бы ту остроту жизни не испытал.

Значит, художник — это, к сожалению, свой главный…

Если Николай Некрасов это предшественник Маяковского и Есенина, кто тогда предшественники Толстого и Достоевского?

В России у них предшественников не было, но дело в том, что они ориентировались (каждый) на свой западный образец. Это очень характерно для русской литературы. Она молодая, наглая, как подросток, ей всего-то три века, светской русской литературе. И она начинает, как правило, именно с того, что переиначивает, переиродивает западные образцы. Для Пушкина таким образцом был Байрон, в напряжённом диалоге с которым он существовал и которого, на мой взгляд, он, конечно, превзошёл. Для Лермонтова такой персонаж — Гёте, что особенно заметно. И я уже говорил много раз о том, что и Вернер/Вертер — характерная параллель. И необычайно интересна была бы какая-то сравнительная аналитика, попытка…

Что хотят продемонстрировать люди, которые ходят по улицам в футболках с гербом Советского Союза и надписью «СССР»? Надевали ли вы хоть раз такую футболку?

Я никогда не надевал такую футболку, но если бы она у меня была, бог знает как бы я ею распорядился. Дело в том, что Советский Союз, моя концепция Советского Союза,— именно из-за нее я так долго тормозил с «Истребителем», потому что какие-то вещи мне казалось невозможным сказать вслух, а теперь что-то мне подвигнуло. Вообще этот год для меня стал годом большой внутренней определенности, я какие-то вещи научился говорить вслух, и я наконец-то решился доформулировать мое отношение к СССР. Оно субъективно, оно пристрастно. Как бы ни относиться к Советскому Союзу, его можно было использовать для реализации некоторых своих программ, как ни ужасно это звучит. Именно так его использовали люди, желавшие,…

Я родился в церкви — в 50-е годы в церкви около Павелецкого вокзала в Москве был роддом. Может ли это как-то влиять на что-либо в моей жизни?

Я не очень верю в такие имманентности. Понимаете, не вы же выбирали место рождения. Хочется верить, что вы не будете разрушать церкви, как места вашего рождения, которые для вас сакральны — хотя бы поэтому. Но в принципе, где бы человек ни родился, он замечателен тем, что он умеет делать.

Вот это кстати, понимаете, тоже очень важная особенность России. Мы же действительно (прав Андропов) не знаем общества, в котором живем, потому что слишком много сакральностей, слишком много табу. Какие-то вещи люди просто не хотят оценивать объективно. А мне кажется, стоило бы, потому что в России огромна роль профессионализма и ничтожна роль убеждений.

Я, кстати, думаю, это связано с тем, что…

Тарковский говорил о герое «Зеркала», что он «не ощущает в себе возможность верить в бога, точно у него вдруг все отняли». Почему режиссер так считал?

Потому что это человек 70-х годов, который пытается в прошлом обрести опору, а в прошлом видит одних китайцев голосующих, Даманский полуостров, Сиваш,— какие-то толпы страшные, или воспоминания о войне, о военруке раненом, о блокадном мальчике с птицей на голове. Пытается в прошлом найти опору — не находит, пытается в матери найти, в семье — и с матерью нет конфликта. Это самоощущение советского человека 70-х, который оказался на короткое время вне истории, как бы в зависшем пространстве. Юрий Трифонов это определил как «другую жизнь». Наступила другая жизнь. Неслучайно Борис Парамонов называет «Другую жизнь» лучшей повестью Юрия Трифонова, и я с ним вполне солидарен. А в этой «другой жизни»…

Любите ли вы Оэ Кендзабуро? По какому критерию выбираете писателей для футболок? Есть По и Хэм. Кто еще?

Оэ Кэндзабуро — хороший писатель, но скучноватый. Футболок с писателями у меня довольно много. Просто Хэм и По — это самые удобные футболки.

Есть у меня футболка и с собой — мне ее подарили. Но в ней я стараюсь не ходить. Что-то как-то нескромно получается. Футболка с вомбатом очаровательна. Может быть, с вомбатом приду, а так подумаю. Есть у меня футболка с Германом Мелвиллом. Наверное, надо будет в ней прийти. С Моби Диком.

Понимаете, они же покупаются не по принципу любви к писателям. Так бы я купил Ги ди Мопассана, наверное, или Труменом Капоте. С Александром Пушкиным — охотно. С Францем Кафкой у меня есть футболка. Но они покупаются по принципу комфортности. Если она удобная, если…

Почему вы считаете, что большинство русских классиков вторичны по отношению к западным? Как вы объясняете тогда популярность их на Западе?

Я не говорил, что они вторичны. Я говорю о другом. Они очень часто соотносятся… Ну, это молодая литература. Что вы хотите? «Всегда у всякого подростка два самых страшных страха,— говорил доктор Спок,— «неужели я такой как все?» и «неужели я не такой, как все?»». Естественно, они оглядываются, они смотрят на мировую литературу. Конечно, Толстой оглядывается на Гюго. Конечно, Лермонтов оглядывается на Гёте. Пушкин оглядывается на Байрона. Очень многое в русской литературе написано в жанре высокой пародии, то есть перемещения классических, канонических текстов в иной контекст. «Евгений Онегин» — высокая пародия на байроновского «Дон-Жуана» точно так же, как «Дон Кихот» — высокая пародия на…

Почему Наполеон считал, что без Руссо не было бы революции? Почему после Руссо неизбежно Робеспьер?

Вот это вопрос интересный. Видите, какая история? В свое время Ленин назвал Толстого «зеркалом Русской революции». Но при том, что Ленина как литературного критика я ценю довольно высоко, я бы порекомендовал переставить телегу и лошадь. Это не Толстой был зеркалом Русской революции, это Русская революция была зеркалом Толстого. Толстой поднес к лицу страны зеркало с очень высокой разрешающей способностью: она увидела себя такой и жить после этого по-прежнему не смогла.

В этом же смысле Руссо был, безусловно, предтечей Робеспьера. В каком смысле? Руссо был довольно путаным мыслителем. Он говорил чудовищное количество глупостей и был непоследовательным очень человеком. И Пушкин сам…

История Тартюфа Мольера — скорее сатирическая шутка или вечная история людского лицемерия?

Ну, это, конечно, Мольер попал в архетип. И самое главное, что… Помните замечательную реплику Александра Пушкина: «У Мольера скупой скуп — и только; у Уильяма Шекспира Шейлок жаден, мстителен, чадолюбив, остроумен и ещё при этом скуп». Плоский герой Мольера и объёмный герой Уилдьяма Шекспира. Но при всём при этом, понимаете, Тартюф — объёмный герой. И из него вырос впоследствии замечательный, вот этот страшный образ Фомы Опискина у Фёдора Достоевского. Ну, много чего выросло. Мне, кстати, постановка Нины Чусовой очень нравилась. Хотя была и гениальная постановка Анатолия Эфроса со Станиславом Любшиным-Тартюфом — с таким святошей, что просто лучше не придумаешь. Олег Табаков-то играет…

Не могли бы оценить роман Яна Потоцкого «Рукопись, найденная в Сарагосе»? Что вы могли бы посоветовать из «шкатулочного стиля»?

«Шкатулочный стиль» — это барочное явление, матрёшка бесконечная, рассказ рассказывается в рассказе. Я насчёт восточного стиля не знаю — конечно, кроме «Тысячи и одной ночи», там великолепная, сложная и ветвистая конструкция. А что касается ситуации барочной, то «Дон Кихот» — самый классический случай. Вот там этих шкатулок множество. Мне «Рукопись, найденная в Сарагосе» кажется больше всего похожей на метьюриновского «Мельмота». «Мельмот Скиталец» — тоже роман, в который очень много всего вложено. Понимаете, за что я люблю «Мельмота» больше, чем Потоцкого? За что я люблю роман «Мельмот Скиталец»? Непонятно, в чём его вина. Непонятно, что такое скиталец. Он «вечный жид», но непонятно —…

Не могли бы вы рассказать о «Рукописи, найденной в Сарагосе» и о приёме рассказа в рассказе? Можно ли говорить о «Рукописи…» как о прамодернистской литературе?

Нет, как о прамодернистской нельзя. Видите ли, это барочный такой приём. И я думаю, что это не из будущего, а это, скорее, пришло из прошлого — из «Дон Кихота», например. Литература барокко — и раннего, и уж чем дальше, тем больше,— она всегда строится, как развесистое такое дерево, действительно, как такая скорее постмодернистская ризома, потому что центр повествования при этом смещается. Помню, я делал детскую обработку «Мельмота Скитальца», и я поражён был, сколько приходится убирать даже не просто лишнего, а совершенно постороннего.

В «Рукописи, найденной в Сарагосе», кстати, несмотря на всю яркость Потоцкого… Ну, он ярко пишет. И не зря Пушкин даже иллюстрации рисовал к этому…

Как вы относитесь к Борису Садовскому и его роману «Пшеница и плевелы»?

«Пшеница и плевелы» не очень мне нравится. Я солидарен здесь с точкой зрения, наверное, Андрея Немзера, который совершенно правильно пишет, что «Садовской напрасно приписывает Лермонтову сифилис, потому что сифилис был у него, а не у Лермонтова». Но проблема не в этом.

Отношение к Лермонтову, как к демоническому, губящему, разрушительному началу, в русской традиции не ново. И мне кажется, что увидеть эту разрушительность и демонизм — это полдела. Надо видеть прежде всего лермонтовское страдание. И не надо забывать, что Лермонтов же эволюционировал очень сильно. От человека, написавшего «Двух великанов», до человека, написавшего «Родину» или «Смерть поэта», дистанция огромного…

Что отличает русскую литературу от немецкой или американской, кроме того, что она написана на русском языке?

Она очень молодая и по-подростковому в хорошем смысле наглая. И её любимый приём — это взять западную форму, как берётся такая хорошая лайковая перчатка, и набить её изнутри мосластым огромным кулаком так, чтобы она трещала по швам. Так формы и приёмы Чарльза Диккенса берёт Фёдор Достоевский, который вообще охотно берёт то, что плохо лежит. (Многие, кстати, просят лекцию по Достоевскому. Не готов я сейчас портить отношения с таким количеством его фанатов. Хотя, конечно, рано или поздно это придётся сделать.) Так Лев Толстой берёт форму романа Виктора Гюго и наполняет её своим корявым, непостижимым содержанием. (В следующую субботу буду об этом лекцию читать в Англии.) И точно так же обстоит дело с…

Владимир Высоцкий — композитор, поэт, вокалист, текстовик, актер, музыкант, бард. Верно ли, что все это дает синтетический жанр — отдельно стоящий Высоцкий?

Нет, Владимир Высоцкий, конечно, прежде всего поэт, и все остальное просто вытекает оттуда. Понимаете, Андрей Макаревич недавно высказал замечательную мысль: профессионал, как правило, обладает и удивительно интересной личностью, интересными человеческими чертами, потому что сам по себе перфекционизм, само по себе стремление к совершенству,— это пример довольно интересной человеческой натуры, той самой human nature, которая далеко не так второстепенно в художественном творчестве. Иногда это и есть тот взрыватель, тот детонатор, благодаря которому осуществляется человек. Конечно, и Александр Пушкин, и Федор Тютчев, и Афанасий Фет, и Александр Блок, при всей внешней стертости его…

Если бы у вас сегодня спросили, как в известном фильме: «В чём сила, брат?» — что бы вы ответили?

Знаете, я бы, конечно, отшутился, как в классическом анекдоте: «В чём сила, брат?» — «В ньютонах». Но если говорить совсем серьёзно, сила в бесстрашии. Вот только в этом. Страшнейшим из человеческих пороков действительно следует считать трусость. Здесь Михаил Булгаков знал, что говорил. Ну, он всегда это знал, в общем. Я считаю, что сила в самоотверженности, в утрате какого-либо представления о ценности собственной жизни. В этом смысле наша эпоха очень выигрышная, очень хорошая, потому что она обесценивает жизнь. Жизнь делается настолько занудной, предсказуемой, монотонной, фальшивой, что как-то перестаёшь её особенно ценить. У меня на эту тему был уже стишок такой: «Зато нестрашной…

3401
одобренная цитата
12020
цитат в базе
28.3%