Руссо повлиял в огромной степени, потому что вообще европейская литература, в частности Пруст, опирается на два главных текста — на «Исповедь» Блаженного Августина и «Исповедь» Руссо. Весь роман воспитания пошел от этих двух очень радикальных текстов — радикальных прежде всего по совершенно новой интонации разговора с Абсолютом, разговора с Богом, который есть у Августина, и по совершенно новой степени откровенности, которая есть у Руссо.

Я не могу сказать, что Руссо — приятный человек. И я не могу сказать, что его книга приятная. Я не думаю, что и Толстой был приятным человеком — ну, во всяком случае, лет до шестидесяти, пока его тщеславие не было окончательно удовлетворено, и он уже не мог…

Видите ли, в связи с «Исповедью» Руссо Пушкин говорил, что быть искренним — невозможность физическая. И, кстати, замечал, что Руссо часто все-таки кокетничает в каких-то случаях или подвирает в свою пользу. Моменты, когда он там перед самим собой себя выгораживает, необычайно трогательны, но действительно, «Исповедь» Руссо показывает, что стопроцентная исповедь невозможна, каких бы грязных вещей ты о себе ни рассказывал. Все равно исповедь — жанр самооправдания. Могу объяснить, в чем эволюция жанра.

«Исповедь» Блаженного Августина — это беседа с богом, прямой разговор с ним. Чем дальше — тем бог меньше присутствует, «Исповедь» Руссо — это уже разговор с самим собой, «Исповедь»…

Они самоценны жанром. Такого в русской литературе не было. У меня всегда было к Герцену сложное отношение. Ну, ему, конечно, безразлично моё отношение к нему, и тоже к его лавру это не добавит никаких новых листков. Герцен много наделал в жизни грубых, жестоких ошибок. И уж во всяком случае за травлю Некрасова ох как его на том свете припекут (если уже не припекли), потому что история с огарёвским наследством — там нет никакой некрасовской вины. После некрасовского подробного письма к Панаевой, где всё это изложено, после аргументов Чуковского смешно это принимать всерьёз.

Вот с муравьевской одой 1864 года, читанной в Английском клубе и не сохранившейся, кстати. Это история, в которой…

Если кто и предрекал литературу французской революции, то, наверное, с наибольшей степенью достоверности Вольтер. Думаю, что в огромной степени Руссо, потому что… Ну, они делали разные вещи. Понимаете, вот Вольтер расширял, конечно, тематические и интонационные границы литературы, позволяя себе вслух говорить то, что было не принято, то, что вызывало, конечно, естественные вполне обвинения в кощунстве. Между прочим, я думаю, что вся традиция французской сатиры, вызывающе неполиткорректной и кощунственной, все традиции Charlie Hebdo были, я думаю, заложены «Орлеанской девственницей», о которой даже Пушкин, при всей любви к этому тексту, отзывался довольно иронически, говоря:…

Ну кто я такой? Я не настолько глубокий философ. «Исповедь» кажется мне замечательным примером самооправдания. Вот исповедь блаженного Августина — это именно опыт проблематизации своего состояния. Скажем, обнаружения проблем в собственном сознании, в собственном понимании времени, в собственном отношении к греху, к женщине. Это опыт классификации и преодоления своих пороков.

Руссо оправдывает себя на каждом шагу. Именно под действием Руссо, я думаю, Пушкин написал, что быть искренним — невозможность физическая. Потому что Руссо, какие бы грехи он за собой ни знал, всегда находит им оправдание, причину.

Да и сама идея «Исповеди» — «я никогда не встречал человека,…

У Кабыш сказано: «Смерть, ни разу не бывшая боль». Вот такая новизна боли, новизна ощущения. Это, мне кажется, всегда чувствуется, но не всегда объяснимо. Нестандартного угла зрения недостаточно. Сказал бы я так: новизна — это все равно всегда узнавание. Новизна — это когда вы узнаете что-то, давно вам известно, но то, в чем вы никогда себе не признавались. Человек может оценить только то, что он уже знает, что он чувствует интуитивно. И все религиозные откровения, которые люди переживали, всегда были отзвуком изначально присущего нам чувства бога. Мы всегда знали, что бог есть, но тут он как-то вдруг убеждались, что он на лицо. Это как Руссо в «Исповеди», идет и получает известие о том, что…