Неправда, со страшной силой обладает. Даже Влад Цепеш, прообраз Дракулы, был по-своему талантливый человек. И, говорят, что Жиль де Ре, которому тоже приписывали вампиризм, был вообще сочинителем. Может ли вампир быть талантливым? Может, иногда бессмертие ему для этого и нужно. Самое страшное, понимаете, – это вампиризм талантливого человека. Вампиризм талантливого человека, к сожалению, имеет место в любой семье талантливого человека. И как не вспомнить из Заболоцкого, который это понимал:
И если печешься о деле,
Но коль ты хлопочешь на деле
О благе, о счастье людей,
Как мог ты не видеть доселе
Сокровища жизнь своей!
Это он о жене. Помните, да:
Откинув со лба шевелюру,
Он хмуро сидит у окна.
В зеленую рюмку микстуру
Ему наливает жена.
Действительно, эта ангельская природа людей, которые с нами живут, бесспорна. Мы подвампириваем, конечно, тех, с кем живем. Особенно забавно бывает, когда два творческих человека подвампиривают друг у друга. Это случай производственного романа. Так повелось в моей жизни, что я с бездарными людьми никогда не жил. Люди, с которыми я жил, всегда были творчески одарены. Но, по большому счету, любой талантливый человек всегда вор и вампир. Помните, когда герой вот этого «Подвига» Мартын Эдельвейс в одном из рассказов приятеля своего увидел серо-розовый галстук, почувствовал себя обокраденным. А кто из нас, общаясь с писателем, не чувствует себя обокраденным? Писатель же всегда свое гнездо лепит из того, что видит. К сожалению, мы подвампириваем внешний мир довольно сильно. Вампир не может быть не талантлив; более того, ему и бессмертие нужно, чтобы полностью реализоваться.
Огромный интерес Пушкина к вампиризму, к упыризму, столь отразившийся ярко в работе Синявского «Прогулки с Пушкиным», вот эта жадность страшная к окружающему миру, впитывание его… Не зря он написал «И утопленник стучится под окном и у ворот». Не зря он написал своего «На могиле кости гложет красногубый вурдалак», по мотивам Мериме. Его интересовал вампиризм, потому что Пушкин точно так же впивается в мир, питается чужими страстями. Я даже больше вам скажу: внутренняя линия есть и в «Скупом рыцаре». Пока все веселились, я прибавлял слезу к слезе, историю к истории, строчку к строчке. И вот предо мной пять томов моих сочинений. «Шестой сундук, сундук еще не полон…».