Фаддей Булгарин

Характеристика Булгарина, данная вами, справедлива, но она неполна. А почему Чехов дружил с Сувориным, который тоже был даже не просто консерватором, а, в общем, человеком, достаточно небрезгливым в методах. Неслучайно Суворин и его газета «Новости дня» носили у Чехова кличку «Пакости дня». И неслучайно у Суворина работал Буренин — человек уже вовсе беспринципный и грязный. Не будем подводить ему аналогов в наши дни, но такие аналоги, безусловно, были и есть. Я имею в виду не только одного покойного критика, про которого вы подумали, но и многих живых авторов.

Видите ли, дружба с консерваторами, даже не просто с консерваторами, а с циниками — это такая распространенная забава, именно…

Веллер — профессиональный филолог, он филфак заканчивал, поэтому имеет право все, что угодно о Булгарине говорить и думать. Я Булгарина не люблю ни как писателя, ни как личность. Мне представляется, что самый интерес к этой фигуре является, все-таки, проявлением милосердия или неразброчивости. Мне кажется, что доносчик, патриот фальшивый и демагог не заслуживает интереса, а уж его сочинения типа «Ивана Выжигина» всегда вызывали у меня стойкую изжогу. Но ничего не поделаешь — о вкусах полемизировать бессмысленно. Потом, понимаете, Веллер много сделал в России для популяризации Фланнери О'Коннор, например. Или извлек из забвения Мориса Симашко, первоклассного писателя. И раскрыл нам глаза…

Михаила Веллера очень люблю. Книгу его сразу купил и прочел практически сразу. Что сказать… Она содержит лучшие за последнее время главы о Трифонове и о Стругацких. Тут не с чем спорить. А вот глава насчет Булгарина вызвала у меня серьезнейшие возражения. Как это, говорить, что Булгарин не писал доносов, когда булгаринские записки, собранные и прокомментированные Рейтблатом подробно — это самые, что ни на есть, доносы.

Да, он делал это по правительственному запросу. А кто тебя заставлял это делать? Ведь, в конце концов, всегда можно сказать — простите, но я не занимаюсь собиранием слухов в литераторской среде, я не буду вам докладывать об этих настроениях, это — не задача писателя. Конечно,…

Вот вспомните Пушкина. Булгарин после его смерти вспоминал: «Ну, можно же понять,— писал он в частном письме, не рассчитанном, конечно, на обнародование, но я уверен, что он такие вещи говорил и вслух.— Ну, можно ли было его жене не изменять ему? Можно ли было его любить, в особенности пьяного?» Это говорит Фаддей Булгарин — человек большого, как мы помним, радушия, широты и обаяния. Очаровательный был персонаж. Даже глядя на портрет, нельзя не почувствовать омерзения. Ну, Пушкину постоянно припоминали сбитые каблуки, длинные ногти, нечёсаные бакенбарды, похож был на чёрта, играл неумело, в молодости часто вёл себя бестактно, попадал в идиотские положения.

Давайте вспомним,…