Ну, фильм совершенно не об этом. И даже больше скажу: повесть Коцюбинского не об этом. Как раз, на мой взгляд, собственно картина о том (и это очень чётко выражено в названии), как история, предки, культы, верования, традиция влияют на жизнь двух молодых людей, вроде бы совершенно не зависящих от этой традиции, каким образом это входит в кровь и каким образом трагедии и драмы, пережитые родом, сказываются на участи новых представителей рода.
Для всех традиционных культур это довольно мучительная проблема. В Латинской Америке, например… Обратите внимание, что литература латиноамериканская очень похожа в этом смысле на русскую, на грузинскую, на украинскую. Просто в России, может быть, это язычество не так осознано, не так болезненно отрефлексировано. Хотя, если вы вспомните языческий эпизод в «Андрее Рублёве» (праздник), то вы с живостью поймёте, каким образом это до сих пор в российской культуре живёт и копится. Поэтому «Тени забытых предков» не об этом, а они именно о том, каким образом язычество проникает в христианскую культуру, где-то выпрямляет и улучшает её, а где-то отравляет её. Ничего не поделаешь, это так и есть. Это довольно драматичная история.
Кстати, думаю, что это самая удачная картина Параджанова, потому что знаменитый «Цвет граната»… Ну, мы знаем его, конечно, в изрезанном варианте, и его уже не восстановишь, но всё равно «Цвет граната» — к сожалению, как мне кажется, это уже коллаж или, как говорит Андрей Шемякин, «докинематографический кинематограф». А вот «Тени забытых предков» — это, по-моему, высший художественный результат Параджанова. Хотя сам он выше всего ценил «Легенду о Сурамской крепости».
