Принято считать, что в 70-е годы лучше всех работали Слуцкий и Самойлов. Слуцкий до 1979 года, Самойлов — до конца. Из более младших — Чухонцев и Кушнер, и Юрий Кузнецов. Это те имена, которые называют обычно. Алексей Дидуров писал очень интересные вещи в 70-е, и ещё писал довольно хорошо Сергей Чудаков — это из людей маргинального слоя. Губанов уже умирал и спивался в это время. Понятно, что Высоцкий в 70-е написал меньше, но лучше. Окуджава в 70-е почти все время молчал как поэт, Галич — тоже, хотя несколько вещей были, но это уже, мне кажется, по сравнению с 60-ми не то чтобы самоповторы, но это не так оригинально. Конечно, Бродский, но Бродский работал за границей и как бы отдельно, вне этого…

Она была всегда и не только из-за социальных различий. Но, мне кажется, приписывая подобные высказывания Рубцову и в особенности Вампилову, авторы картины совершают довольно грубую подмену. Во-первых, отношения Рубцова с Вампиловым носили характер довольно поверхностный, насколько я знаю, регулярного и тесного общения между ними не было. Они просто жили в совершенно разных местах и условиях, хотя и были ровесниками. И оба они были надеждами «молодой» литературы, хотя им уже было по 35. Они в 35 и погибли.

Что касается Вампилова. Рубцову, да и то в меньшей степени, но была присуща определенное (это вечная черта почвенников) чувство, что популярные поэты ищут эстрадных выступлений и…

Николай Рубцов представляется мне хотя и сильно преувеличенным, но всё же чрезвычайно значительным поэтом. У него есть настоящие шедевры, такие как «Тихая моя родина» или, например, песня, которую сделал из него Дулов — «Размытый путь», где «матросы во мгле сурово из тьмы устало поторапливали нас».

Кстати, вот удивительная тоже штука. Я помню, как в Ленинграде… в Петербурге на съёмках фильма одного я вдруг очень внятно услышал эту песню у себя в голове, хотя я редко её вспоминал. А оказывается, в это время, ровно в эту минуту умер Дулов, которого я немного знал, и даже рискну сказать, что у нас были неплохие отношения. Я был с ним знаком через свою первую жену, через биолога, и естественно, что в…

Николай Рубцов мне представляется поэтом очень одарённым. Я не разделяю довольно распространённого к нему подхода, как к поэту насквозь вторичному, эпигону Есенина, эпигону Фета. Нет, у него были стихи блистательные. У него было очень много плохих стихов, очень много пошлости, но дело в том, что эти его романсовые интонации… Понимаете, я бы не был к ним так пренебрежителен, потому что и у Блока есть романсовые интонации. Как-то это за сердце трогает. И песня Дулова про мокрые поля трогала меня всегда («Усталые матросы поторапливали нас…»), и «Тихая моя родина» («Ивы, река, соловьи…») — это очень сильные стихи. «Тихо ответили жители, // Тихо проехал обоз»…

Я думаю, что поэзия имеет право…

Вот тут, как ни странно, есть. Понимаете, когда я думаю о русских аналогах грузинских шедевров, я почему-то думаю о Рубцове. Потому что именно в Рубцове (и в Чухонцеве, конечно, в огромной степени) есть эта уникальное сочетание почвенничества и утонченной культуры. Ведь грузинская поэзия очень патриотичная, очень почвенническая, очень местная. Она не отрывается от земли; она, как Антей, от нее питается. Простите за это банальное сравнение.

Вот мне кажется, что в России только 70-е годы – годы культурного почвенничества – могут считаться таким ренессансом. Ну представьте вы Тициана Табидзе в отрыве от родной земли, от корней, от этих нравов, от темперамента, от этой речи. Мне кажется,…

Прозу я не читал. Не хочу обижать Юдовского. В своё время была такая формулировка Владимира Новикова про Николая Рубцова: «Поэзия Николая Рубцова — это максимум того, чего может достичь не поэзия». С Юдовским немножко другое дело. Он, безусловно, хорошо владеет формой (для поэта это не комплимент), он выдерживает строфу, какое-то динамическое напряжение там присутствует, но большого смысла в этих стихах я не вижу — мысль не работает, очень много банальности. Пока это демонстрация способностей. Вот так мне кажется. И длинно очень, и строка длинная. Таких стихов сейчас очень много. Они культурные. Вот и Гандельсман, мне кажется, того же плана, хотя у него есть и удачи большие. У Юдовского я их пока не…