Знаете, оно не такое простое, мое мнение. Меня позвали однажды обсуждать эту картину со школьниками в новую школу, и там один человек (насколько я помню, преподаватель информатики) сказал: «У вас нет дара сопереживания». Я сразу это обсуждение покинул. Потому что когда вам в ответ на нормальную критику в адрес фильма говорят, что у вас нет дара сопереживания, да еще при детях, единственное, что вы можете сделать — это свернуть свое участие в этом мероприятии.
Я не люблю фильм «Общество мертвых поэтов». То есть я считаю его хорошим. Я считаю, что Питер Уир — гениальный режиссер, кстати, много способствовавший мифологизации таинственного континента Австралия полностью вымышленной историей, которую он так убедительно рассказал в фильме «Пикник у Висячей скалы». Но фильм «Общество мертвых поэтов», как и педагогическая практика прототипа главного героя — я сейчас его не помню (кстати, он жив и активен — может, я попробую с ним в Штатах сделать интервью) — мне это не кажется убедительной педагогической практикой.
Понимаете, вырывать страницы из учебника или из хрестоматии для того, чтобы произвести впечатление на школьников — это не очень хорошо. Это такая, мне кажется, немножко сектантская история. Что-то вроде фильма «Ключ без права передачи», когда детям возглашают, что они правы, а весь мир вокруг неправ. Вся опасность этой практики, кстати, в фильме показана, только она там не разоблачена. И эта фальшивая финальная сцена, когда все встают на парты, его провожая. Мне практика этого учителя кажется слишком дешевой и неубедительной.
Я понимаю, что он хороший учитель. Но он опасный учитель. Он учитель, который внушает школьникам, как бы сказать, некорректную эмоцию. Можно внушить школьнику, что он гений, и тогда он станет гением. И в этом лично я не вижу нареканий. Я иногда так делаю — разумеется, так, чтобы он не загордился и потом не стукнулся слишком больно о реальность, чтобы она не проколола вот этот пузырь его самомнения. Это важно. Ну, в таких вещах я как-нибудь разберусь. А вот внушать школьнику, что он нонконформист, что он прав, и с обществом надо всё время бороться — это, мне кажется, неправильно.
Да и вообще те приемы, которыми он пользуется — они слишком грубы, слишком очевидны. В картине (и это понятно, мы не можем этого ждать от Уира — у него же всё-таки профессия другая) совершенно не показано, как заставить ребенка мыслить. Вот именно мыслить. Понимаете, нонконформизм же в этом.
И мне кажется, что Георгий Полонский, например, будучи учителем, гораздо тоньше решал эту проблему и в «Ключе без права передачи», и в «Репетиторе», и особенно, par excellence, конечно, в гениальном фильме «Доживем до понедельника» — в фильме, который обязан своей точностью прежде всего этому сценарию. Там всё хорошо — и подбор актеров, и музыка Кирилла Молчанова, и очень ненавязчивая, очень аккуратная режиссура Ростоцкого, который обычно, как вы понимаете, несколько пережимал по части сантиментов — и в «Зорях», и в особенности, конечно, в «Белом Биме». Но вот в «Доживем…» изумительно интеллигентная режиссура. Как сам Мельников — совершенно без пережима.
Это великое кино. Но оно стало великим благодаря киноповести. Тем поразительнее, что это дебют, что это первая повесть преподавателя английского языка Георгия Исидоровича Полонского, который до того писал только стихи. Кстати, очень неплохие, похваленные Светловым. Он вообще хорошие стихи писал. «Зачем Герасим утопил Муму?» — какая знаменитая песня. Но при этом его феноменальная манера показать правильного учителя, который, например, в своей лекции о Шмидте умеет поставить совершенно точные вопросы — это, на мой взгляд, гораздо интереснее, чем фильм Питера Уира.
Я помню, что я об этом фильме впервые услышал от Занусси, когда он приехал в Москву. Меня Туманян с ним познакомила, и я у него брал интервью. Он сказал,что сейчас лучшая картина — Питер Уир «Общество мертвых поэтов». Он сказал, что это начало нового интеллектуализма. Это действительно оказалось началом нового Голливуда — совсем нового Голливуда. Но Уир ведь вообще всегда умудряется работать на стыке интеллектуального и жанрового.
Но, конечно, гораздо выше я ставлю его, простите, «Пикник» у этой самой «Висячей скалы», который кажется мне выдающимся произведением. Особенно эта сцена, когда все пропорции в кадре начинают искажаться. В последний раз, когда мы видим девочек, вот этих, пропавших, когда они заходят слишком далеко — ой, какой эпизод гениальный! Увидите Уира.
