Да в том-то и дело, что это вообще был символ мужской интеллектуальной и, если угодно, художественной независимости. Это такой манифест мужской самодостаточности, что как раз с эротикой не очень-то и совмещается. Неслучайно его главредом в России был Троицкий — интеллектуал и при этом нонконформист, такой вызывающе отдельный, вызывающе свободный человек.
Хафнер, конечно, создатель стиля, создатель одного из лучших журналов эпохи. Ну, почему там Набоков печатался и почему давал им лучшие интервью — понятно. Для Набокова это такой элемент эпатажа, очень ему всю жизнь присущ, он любил подхулиганить. Но и сама по себе идея Playboy, ну, по сравнению, например, с Penthouse, который подростки тоже любят, но по другим причинам… Playboy — это не журнал, вообще говоря, эротики. И уж к порнографии он, понятно, не имеет никакого отношения. Между ним и Hustler, например, бездна, пропасть. «Народ против Ларри Флинта» — это совершенно про другое. Playboy — это именно журнал о типе байронита, как называет его Аксенов. И у меня к этому типу всегда было довольно уважительное, дистанцированное, но уважительное отношение.
