Да не ждала, они и так ее уничтожали. И я не думаю, чтобы задумана была ловушка, чтобы заманить ее сюда. Разумеется, было очевидно, что Эфрона после убийства Рейса они заберут. Вопрос о степени его участия там — был ли он только шофером, убивал ли,— это дискутируется. Но то, что для Эфрона не было пути, кроме бегства в Россию, это очевидно. А для Цветаевой бегство было совершенно не императивным. Она могла остаться там с Муром, но она же написала: «Вот и пойду, как собака». Она же писала ему в письме: «Я буду за вами ходить, как собака». И двадцать лет спустя написала в той же тетради: «Вот и пойду, как собака».
Я не знаю, осталась ли Цветаева в живых, если бы они остались с Муром в оккупированном Париже… Я думаю, что для нее путь лежал бы или в Резистанс, или в какие-то другие формы конфликта. Но она не стала бы терпеть немцев рядом. Вспомним «Стихи к Чехии». Так что Цветаева, мне кажется, была обречена. Хотя если бы был рядом человек, готовый спасать, готовый заботиться, как заботился о ней Юрий Крымов в Елабуге. Но Крымов ушел на войну. Вот Крымов, кстати, один из самых трогательных персонажей, автор «Танкера «Дербент» и замечательной повести «Подвиг», напечатанной в «Тарусских страницах». И предсмертное письмо его, залитое кровью, которое прочли и дешифровали только двадцать спустя. Потрясающий человек, он умел успокаивать Мура, умел успокаивать ее. Но вот он ушел, и все закончилось.
