У меня есть ощущение, что было наоборот. У меня есть ощущение, что Горький побаивался Толстого, относился к нему по-сыновнему, без достаточных оснований просто потому, что Толстой не расценивал его никак — никак сына, никак младшего единомышленника. Напротив, он относился к нему уже после первых его успехов весьма ревниво и настороженно. Но тем не менее у Горького есть открытым текстов в воспоминаниях о Толстом: «Не сирота я на земле, пока есть этот человек». Так что отношение его к Толстому было почтительным, восторженным, но и отчасти недоверчивым. Конечно, потому что он говорит: «Не надо ему этим хвастаться», когда Толстой говорит: «Я лучше вас знаю мужика». Не надо ему этим хвастаться. Имеется в виду, видимо, что Толстой знает худшее о людях. Правда, при всем своем скепсисе относительно христианства, Горький, мне кажется, не разделял его воззрений на народ и не видел в народе ни кроткости, ни семейственности, ни общины, а видел, наоборот, озлобленность и разочарование. Мне кажется, что отношение Горького к крестьянству было гораздо более трезвым, чем толстовское, и отсюда эта фраза: «Не надо ему хвастаться».
Это вроде того, как Твардовский сказал о Гроссмане, прочитав «Все течет»: «Не он бы писал, не я бы читал», имея в виду то, что он-то о коллективизации знает из первых рук. Так что здесь с обеих сторон было недоверие, но мне кажется, что если кто и побаивался, то Горький, как безусловно более младший (все-таки, простите, их разделяло 40 лет) и как, разумеется, менее опытный, даже менее талантливый прозаик.