Нет. Конечно нет. Писатель остается прежним. Ну, Джозеф Конрад — тут мы не можем судить, потому что Конрад по-польски ничего великого не написал, да вообще не писал; он состоялся именно как писатель англоязычный. А Набоков? Вся мелодика фразы Набокова русская. И все реалии русские. И «Ада» — абсолютно русский роман, построенный на вырицких воспоминаниях.
Нет, писатель не может, сменив язык, не может стать другим. Он может стать, может быть, в какой-то степени более технически оснащенным или, скажем, иначе технически оснащенным. Но, например, лучший англоязычный рассказ Набокова «Signs and Symbols», «Условные знаки» (не «Знаки и символы», а именно это переводится как «Условные знаки», как надпись в углу карты), этот рассказ абсолютно русский. Он — продолжение набоковских русских тем, считывание шифров, которые посылают нам Бог и Природа. Другое дело, что он по-английски лаконичен, он по-американски ударен, мобилен, быстр. Но набоковские рассказы всегда ведь были довольно лаконичны, если не считать, скажем, «Весны в Фиальте» или «Ultima Thule», который вообще глава из романа. Набоковский рассказ обычно ударный, быстрый, короткий.
А что касается… Почему я так люблю «Signs and Symbols»? Потому что метод этого рассказа очень точно соответствует его сюжету. Как рассказ написан весь о сумасшедшем, который из знаков и символов делает выводы о своей судьбе, читает везде условные знаки своей биографии, так и рассказ построен как шифровка, из которой каждый может сделать свои выводы. Вот то или иное расположение баночек с джемом диктует ту или иную мысль. И вот эти раздающиеся звонки, скорее всего, они свидетельствуют этим несчастным старикам о том, что их сын покончил с собой в лечебнице, скорее всего. Ну, так Долинин это прочитывает. И я не вижу оснований с ним не согласиться.
