Знаете, а вот игумен Петр (Мещеринов), которому я тоже очень благодарен за то, что он постоянный слушатель, сразу же прислал из Экклезиаста: «Детство и юность — это суета». Много суеты, понимаете? И никакая свежесть ощущений не окупает этой суеты. Мне вспоминаются стихи Слепаковой:
Захожу я в кино, чтобы видеть кино.
Удалось, наконец, довелось.
Вот это ощущение зрелости, потому что в зрелости ты уже не спешишь никуда. Или как сказано у того же Кима: «Ну а с тем уже точно ничего не поделаешь, с ним уже точно не поделаешь ничего». Вот у Слепаковой замечательное было стихотворение, короткое и точное. Помните, оно известное довольно:
У меня пальто намокло
Снежной кашей февраля.
За окном сияют окна,
Зимним золотом горя.
Но уже таить не буду —
Взгляд мой понял, угадал
В зимней слякоти простуду,
А за окнами — скандал.
Что со мною, что со мною?
Это зрелость, ничего.
Время между новизною
И постылостью всего.
Вот этот рубеж — он самый интересный. Как в революции самый интересный — провокатор, который не с теми и не с теми, так и в жизни самое интересное время — зрелость, которая между тем и сем.