Ради бога, пожалуйста. Вот Стерн, «Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена», где в конце написанной части (а это несколько томов) ему четыре года, излагается масса попутных обстоятельств. Ну, это стерновская принципиальная такая установка на аморфность, бесформенность, болтовню, или вернее — на размывание формы, на органику. Как бы неорганическая химия — литература с её жёсткими структурами — сменилась вот такой органикой, глиной, пластилином. Я не думаю, что это интересно читать, но это безумно приятно читать.
Есть тексты, которые состоят практически из одной экспозиции. И даже иногда это приём — бесконечно долгая экспозиция, а потом стремительный взрыв, стремительное развитие событий. Так было построено, например, большинство пьес Георгия Полонского, автора «Доживём до понедельника». В этом смысле, наверное, самая удачная его пьеса — это «Репетитор», блистательное произведение. И последняя вещь, не поставленная пока никем, «Короткие гастроли в Берген-Бельзен», где действие довольно долго развивается по накатанному пути, а потом взрывается — и мы узнаём совершенно неожиданную вещь. Мы узнаем, что главная там героиня, которая отчаянно боролась за правду, которая носитель таких идеалов, она душевнобольная, узнаём мы в финале. И это довольно тяжёлый вывод. И то, что там происходит в финале, гибель эта… Ну извините, что пересказываю, но эту пьесу мало кто знает. Очень мощная пьеса на самом деле. Вот это такой приём, когда три четверти действия — это шаблон, а в последней четверти этот шаблон взрывается.
