Лучшим его периодом и лучшим его сборником я считаю «Соблазн». Мне нравится Вознесенский 70-х годов. В 60-х были блестящие удачи, но, видите, он в каком-то смысле не отвязался, он еще был носителем советской «Оттепели». А Вознесенский разочарованный, прошедший горькую школу «Зарева» («Зарев» – это его цикл, появившийся в «Литературке», по-моему, в 1966 году); Вознесенский, который написал «Даму треф» и «Плач по двум нерожденным поэмам». Можно сколько угодно ругать «Озу», но «Оза» – это поэма, а жанр поэмы – это всегда жанр ретардации.
Но для меня настоящий Вознесенский начинается с поэмы «Лед 69», которая Вирабову кажется лучшим его текстом. Это очень фундаментальное и глубокое открытие о заледеневшей эпохе. И, конечно, по своей тайности, скрытности, многослойности «Лед» – первая его вещь, которая знаменовала радикальное расхождение с вектором времени. Время пошло действительно не туда.
Я действительно думаю, что 1968 год так трагически воспринимался Вознесенским и в особенности Аксеновым (для которого это была вообще полная депрессия)… Хотя 1968 год не был последним упущенным шансом. Последний упущенный шанс – это 1962-1963-й, Новочеркасск и вся последующая мутная вода хрущевской реакции. Когда Хрущев поссорился с интеллигенцией, он обрубил последние мостки, последние возможности спасения и эволюции. Очень горько было на все это глядеть. Но для меня несомненно то, что 1968 год уже абсолютно закрыл любые возможности эволюции режима – снизу или сверху, там уже ничего быть не могло.