У Тарковского была принципиальная установка — отказаться от фантастики в фильме. Недавно меня озарило… «На четвёртый день зоркий глаз заметил, что у сарая нет стены». Я очень долго думал и понял, что в «Сталкере» фантастики нет вообще, то есть то, что эта Зона что-то там такое делает — это легенда сталкеров. Раньше меня останавливала мысль: у сталкеров же рождаются дети-мутанты. Но дети-мутанты могут рождаться от радиологического фона, а могут рождаться вообще просто так. В Зоне нет ничего волшебного. Сталкер — просто основатель новой религии. И если ей очень сильно верить, то может произойти чудо. Вот о чём картина. А всё остальное там от лукавого. Там есть, конечно, и всякие другие смыслы.

Да нет, ничего подобного. В «Пикнике» идея, как мне кажется… Ну, там много идей, но, в принципе, «Пикник» — это метафора Советского Союза. Вот эта Зона — это место, которое посетил Бог, и после этого оно стало ужасным. Но Бог действительно не заботится о комфорте принимающей стороны. Вот после Бога там остались артефакты, за которыми мы все до сих пор ходим.

А в какой степени это касается «Сталкера»? В «Сталкере» вообще нет никакой фантастики. В «Сталкере» Сталкер придумал, что в Зоне происходят чудеса. И придумал это для того, чтобы люди не утратили веру. А на самом деле — ничего подобного. Там просто случилась некая техногенная катастрофа, а ни Комнаты, исполняющей желания, ни Мясорубки, ни…

Во-первых, «Парад планет» — это совершенно не метафорическая картина. Абдрашитов и Миндадзе — они вообще такие ребята не слишком рассудочные. Особенно посмотрите последние картины Миндадзе, сделанные в одиночестве. У него много насыщенных, сложных символов, но он человек настроения. И, кстати говоря, «Парад планет» — это фильм, который транслирует очень точно настроения 1984 года. Я очень хорошо помню эти настроения, потому что это действительно такое посмертное или внежизненное существование.

Там ведь в чём идея? Эти ребята, которых призвали на последние в их жизни военные сборы, выкроили себе две недели, их отпустили с работы, они встретились опять. Ну, это же вечная тема…

Ну я думаю, это общая такая писательская черта, такое писательское признание, что всякий автор начинает с намерения переделать мир, а потом видит, что мир в конце концов переделал его. Обточил его каким-то образом, втиснул в нишу и так далее. Ну да, это грустная довольно мысль, но она очевидна. Там помните же, тот же Писатель говорит: «Всякий раз, когда я вытаскиваю перо из чернильницы, на кончике этого пера висит истина. Но, пока я записываю, она успевает во что-то превратиться». Наверное, так. Да, наверное, идея состоит не в том, чтобы переделать мир, хотя это желательно. На деле идея состоит в том… вот я так для себя рискнул бы сформулировать: главная цель писателя и человека состоит в том, чтобы не…

Я помню, Тарковский привозил «Сталкера» на журфак, и его все стали спрашивать (это было задолго до моего поступления, я был в ШЮЖе, в Школе юного журналиста, и как-то пробился в 308-ю аудиторию, где он это показывал): «А что означает дождь? А почему бегает собака?». Он под конец не выдержал и говорит: «Ребята, иногда собака бегает просто потому, что вот там бегает собака. Иногда дождь нужен для того, чтобы там шел дождь». Хотя дождь у него всегда метафора, вода у него всегда метафора жизни, дождь это какая-то метафора между небом и землей; жизнь, связывающая полюса. Так я тогда высокопарно размышлял. Но на самом деле иногда дождь идет просто для настроения, как и кошка под дождем. Это лейтмотив такой —…

Я думаю, что, во-первых, надо говорить, о повести Зверева «Защитник Седов», потому что без нее не было бы замечательного, чего там говорить, фильма Жени Цымбала — моего друга и одного из лучших учеников Тарковского. Кстати, он второй режиссер на «Сталкере». Для меня Цымбал — очень важное имя в современном кино. И я все жду, когда он вернется к кинематографу художественному. Да и кстати, «Повесть непогашенной луны» — блестящая картина.

Что касается «Защитника Седова». Понимаете, вот как вода окрашивает камни, так эпоха окрашивает поступки. Вы можете добиться правды в 37-м году, но, оправдав одного, вы все равно подведете под монастырь десятеро, потому что задача системы — она не в том, чтобы…

Конечно, на первом месте будут «Чужие письма» Ильи Авербаха, на втором — «Человек-слон» Линча. На третьем, наверное, «Сладкая жизнь» Феллини, хотя это может быть и «Казанова», и «И корабль плывет», и «Репетиция оркестра»,— по настроению. Во всяком случае, в последнее время как-то «Репетиция оркестра» кажется самым совершенным его созданием. Наверное, «Астенический синдром» Киры Муратовой, хотя могла бы быть любая его картина, но «Астенический синдром» мне все же кажется самой совершенной. Наверное, «Великая иллюзия» Ренуара. У меня же, я говорю, очень традиционные вкусы. Из более современных картин — «Форрест Гамп», безусловно. Это последний американский фильм, который бы я мог счесть…

Мне жутко нравится последняя картина, «Сквозь черное стекло». Я не знаю, на какой фестиваль она поедет. Я видел весной этого года черновой монтаж и обревелся. Это просто жутко на меня подействовало. Она сделана такими лобовыми приемами, я ещё сценарий когда читал, я уже чувствовал, как бы это не оказалось слишком просто. Там, во-первых, потрясающая роль Суханова, лучшая, на мой взгляд. И какая невероятная история, какая она! Не знаю, по-моему, великое кино.

Да и вообще я люблю «Посетителя музея» — картина, которая в Европе прогремела, а в России почти никто не заметил в силу великих происшествий, которые тут начались. Страна целая рухнула, кому тут было дело до трудов Константина…

Во-первых, кричит Сталкер. Это, по-моему, довольно очевидно. В этот момент мы смотрим на писателя со стены, и кто кричит, не понимаем… со спины. Во-вторых, летающие гайки — это их тоже бросает Сталкер. Мне кажется, все абсолютно в картине служит объяснением единственного феномена: у Сталкера родилась дочь, лишенная ног и наделенная парапсихологическими способностями. Для того чтобы объяснить себе этот факт, он выдумал все, связанное с Зоной, и, может быть, его выдумка стала работать. Может быть, его выдумка стала такой божественно справедливой.

Моя позиция такова, что никакой комнаты нет. Эту комнату придумал Сталкер. Никакой фантастики в фильме Тарковского нет. И Стругацкий именно за это с ним так отчаянно спорил. Сталкер выдумал эту комнату, исполняющую желания. Насчет того, что, если бы, возможность исполнять желания получил бы подонок, то он бы ограничился бабками и алкоголем,— нет. К сожалению, это упрощение. Люди любят не столько достаток, сколько власть, не столько уважение, сколько значительность, не столько деньги, сколько возможности. И человек, вообще, по пирамиде Маслоу, рожден для великого, а не для мелочного. Поэтому конечно, если бы маньяк туда попал, он бы заказал себе третью мировую войну. К сожалению или к счастью,…

Илья, спасибо, я люблю очень ваши вопросы. Я не думаю, что это можно так назвать, хотя вы довольно точно охарактеризовали тютчевский приём или, вернее, вот этот слом интонации, который часто есть. Дело в том, что у Тютчева вообще очень мало мажора, и если он есть, то прежде всего в таких стихах пейзажного порядка:

Какое лето, что за лето!
Ведь это прямо колдовство —
Но как, скажи, далось нам это
Так ни с того и ни с сего?

А вообще-то, его мажор и минор — это суть две стороны одного отношения к внешнему миру. Для Тютчева человеческая жизнь окружена смертью везде, на каждом шагу: «Как океан объемлет шар земной»…

И бездна нам обнажена
Со своими…

Нет, это замечательная картина, и она совсем не прямолинейная. Вы в нее вглядитесь, все-таки Цымбал — постановщик «Защитника Седова», это очень сильный режиссер. Сейчас он работает в документальном кино, так сложилось, но Цымбал работал вторым режиссером на «Сталкере» и у него есть могучий опыт делания кино. Он не просто ученик Тарковского, он — один из режиссеров, работающих в его традиции, традиции именно вопрошания о человеке. И для меня «Повесть непогашенной луны» — она именно о том, о чем снял Цымбал — о логике, о страшной логике нового времени, которая вытесняет этого комбрига, которая вытесняет Фрунзе (прототипа), а приходит время других людей. Пильняк писал, вообще-то говоря, о другом.…

Краковский, во-первых, написал после этого довольно много. Прожил, если мне память не изменяет, до 2017 года. Он довольно известный писатель. Начинал он с таких классических молодежных повестей, как бы «младший шестидесятник». Их пристанищем стала «Юность», которая посильно продолжала аксеновские традиции, но уже без Аксенова.  У Краковского была экранизированная, молодежная, очень стебная повесть «Какая у вас улыбка». Было несколько повестей для научной молодежи. Потом он написал «День творения» – роман, который не столько за крамолу, сколько за формальную изощренность получил звездюлей в советской прессе. Но очень быстро настала Перестройка. Краковский во Владимире жил,…

Понимаете, вот это очень точная мысль. Выручай-комната лучше вас знает, что вам нужно. Она дает вам то, в чем вы нуждаетесь, но неосознанно. Я думаю, что это она просто посмотрела «Сталкера». Ну, «Сталкера» все английские интеллектуалы смотрели.

Во всяком случае, так придуман «Сталкер», потому что в реальности ничего этого нет — там нет никакой фантастики. Вот эта комната, которая исполняет желания — она же исполняет сокровенные желания. Там один стервятник, условно говоря, думал, что он хочет воскресить детей, а он хотел разбогатеть. Вот это самое страшное: выручай-комната знает лучше.

Видите ли, если говорить об Арсении Тарковском, то «Чудо со щеглом» — просто юмористическое произведение. Если об Андрее, то, видите, с юмором там сложно. Весь юмор, который у него был, на мой взгляд, пришел от Стругацких. И он есть, конечно, в «Сталкере» — такой мрачноватый юмор в диалогах, и, конечно, есть некоторый юмор в самом замысле: что никакого не происходило чуда, никакого посещения не было, была обычная техногенная катастрофа, а все остальное выдумал Сталкер. Вот это уже была идея самого Тарковского — убрать из сценария всю фантастику. И что комната не исполняет никаких желаний, они сами исполняются, что мартышка родилась такой, не потому что она мутант, а потому, что рождаются иногда…