Нет, я не хочу сказать, что Богу ничего не стоит творить чудеса. Если вы обратили внимание, в «Гарри Поттере» мальчик с палочкой обладает гораздо большим количеством ограничений, нежели мальчик без палочки. Как раз магия сама по себе накладывает и довольно серьезную ответственность, и заставляет решать довольно серьезные моральные проблемы.
Кроме того, магия — это вам непросто волшебник-недоучка: дунул, плюнул, сделать хотел грозу, а получил козу. Это как раз необходимость быть очень жестким профессионалом. Поэтому Богу очень трудно творить чудеса . Вы знаете, что гораздо труднее творить чудеса, нежели сотворить обычную, совершенно объяснимую и прагматическую какую-нибудь химическую реакцию. Которая, кстати, тоже в некотором смысле чудо. Всё, что делает Бог — это чудо, потому что без него не было ничего.
А что касается обратной стороны чуда, сказано же у Лема — любимая моя цитата: «Еще не прошло время жестоких чудес». Там, наверное, вполне очевидны последствия этого жестокого чуда — фактическое безумие Криса, гибель Хари. Всегда, когда происходит чудо, оно жестоко вторгается в мир.
Но чудо есть чудо, и чудо есть Бог.
Когда мы в смятеньи, тогда средь разброда
Оно настигает мгновенно, врасплох.
Да, оно настигает. И в этом есть определенная и радость, и жестокость. Конечно, чудо непоправимо и, что важно, необратимо меняет порядок вещей. Поэтому все чудеса, особенно чудеса, происходящие с детьми, чудеса, которые мы устраиваем для них в порядке воспитания, конечно, имеют свою довольно мрачную изнанку. Но дело в том, что без столкновения с чудом человек не понимает ограниченности собственного мира, ограниченности своих понятий. Поэтому чудо — самый мощный инструмент воспитания, конечно.
