Ну, видите, у людей душевнобольных есть некое обостренное чутье. Можно предположить, что Хемингуэй не ошибался в таких вещах. К тому же его душевная болезнь была такого соматического происхождения, травматического. Это после трех сотрясений мозга: одно получено в Африке, два других — тоже при крушении самолета (одно тоже, по-моему, в Африке, насколько я помню, и более серьезное). Поэтому у него голова-то была в порядке, он не был параноиком. Ну, его погубило, конечно, лечение электрошоком, после которого не мог больше двух слов написать. И он правильно подозревал.
Но у меня есть ощущение, у меня есть стойкое подозрение, что действительно за ним следили. Да и потом обнаружились документы, что следили. Не забывайте, какое это время — маккартизм был ещё недавно. Мы можем сколько угодно нахваливать западную свободу (и я её тоже склонен нахваливать), но и западные спецслужбы, знаете, не дремлют. Если бы они дремали, может быть, и свободы бы давно никакой не было. Иногда они перехлестывают очень сильно. Больше того, тотальный контроль над обществом, чудовищная бюрократия, абсолютное зверство в соблюдении формальностей — это тоже Америка. И поэтому Хемингуэй, я думаю, в своей мании преследования был не так уж и неправ.
