«Разгадка Гамлета» там употреблена в ироническом смысле, вообще-то это восходит к книге Славутина о Гамлете. И вообще, мне кажется, что это развитие старой мысли Пастернака о том, что вся пьеса Шекспира — это жестокая пародия на пьесу «Мышеловка», которая и сама по себе тоже пародия. Что театральность, заключенная в «Гамлете»,— это во многих отношениях театральность пародийная, вытягивающая на поверхность трагические штампы. Что сама пьеса «Гамлет», вытягивающая на поверхность «Мышеловку»,— очень краткий, емкий пересказ самой трагедии, зерно ее сюжета. Эта мысль, которая высказана Пастернака в статье о Шекспире и его переводах, написанной для англичан. В этой статье еще 1945 года содержится, помните, еще мысль о том, что сама ткать пьесы «Гамлет» театральна насквозь, больна театром, как сыпь, потому что там присутствует «Мышеловка» — глобальная пародия на театральное действие как таковое, отсюда такой же пародией выглядит и действие «Гамлета».
Но пародийная сущность «Гамлета», который комедийно и иногда гротескно пересказывает сообщения Саксона Грамматика,— это ведь тоже не бином Ньютона. Тот Амнет всех побеждал, у него все получалось, он не рефлексировал, а действовал. Он напоил своих врагов и приколотил их, подковав к ковру, и поджег этот ковер. А в результате Гамлет реальный, Гамлет, известный нам, Гамлет шекспировский, Гамлет, более известный нам, чем принц Амнет, этот Гамлет постоянно заставляет себя действовать, ненавидит себя, у него на глазах присвоили королевство отца и бесчестят мать, а он мечтает, чтобы этот плотный сгусток мяса растял, сгинул, изошел росой. Это откровенно пародийный персонаж, это не столько утверждение христианского типа, сколько жестокое пересмеивание его, это такая автопародия, самоирония в некоторой степени. Конечно, Гамлет — это герой нового типа; конечно, Гамлет не безволен, в его покорности судьбе есть волевое начало, но вместе с тем ирония его по отношению к себе совершенно очевидна. В монологе при встрече боевого отряда он говорит: «А дело не стоит выеденного яйца, а вот они сейчас идут воевать за клочок земли, которого не хватит, чтобы их похоронить. А я, в руках которого все пружины действия, я бездействую». Это, разумеется, довольно жестокая пародия на действующего героя ровно в той степени, в какой Дон Кихот является пародией на рыцарские романы. Вообще, христологические тексты часто пародийны по отношению к предшественникам. Видимо, потому что таким образом им как бы легче въехать в общественное сознание.
