Нет, ей — Даше в этом романе совершенно не нужны были ни запреты, ни приключения. На самом это Маша Асмус. Она была из совершенно другой среды. Она с ним порвала именно потому, что он как раз был чужим, тревожащим элементом, она с ним ни на секунду не была спокойна. Помните этот эпизод, где она расшибает себе лоб об край стола, вот как-то чувствуя какую-то потребность пострадать за него. От него исходит трагизм, и он исходил от Нагибина. Она же была рождена для совершенно другой судьбы, эта Даша, она из семьи благополучной была рождена для благополучия, внутреннего. Хотя, мне кажется, что, описывая Асмуса, Юрий Маркович несколько, так сказать, его сдвинул в сторону обывательства. Асмус был не просто мыслитель, все-таки, друг Пастернака, все-таки интересный человек.
Да вот и сама Даша… В красавице всегда есть нечто роковое, даже если она внутренне ничего из себя не представляет. Но в ней, конечно, что-то было. Просто, как мне показалось, она без всякой охоты ударялась в его авантюры. Она пыталась ему соответствовать, но органически ему это было совершенно чуждо. По-настоящему, мне кажется, он нашел равную себе и в каком-то смысле вот совпадающую со своим интенциями в Белле Ахмадулиной, которую он в дневнике называет Геллой. Вот в ней безумия было ровно столько, чтобы соответствовать Нагибину, и то, мне кажется, в конце концов её безумие перевесило. Тут уже не выдержал он.
