Согласны ли вы, что восстание декабристов осталось практически неиспользованным в русской литературе?

Характеристика Булгарина, данная вами, справедлива, но она неполна. А почему Чехов дружил с Сувориным, который тоже был даже не просто консерватором, а, в общем, человеком, достаточно небрезгливым в методах. Неслучайно Суворин и его газета «Новости дня» носили у Чехова кличку «Пакости дня». И неслучайно у Суворина работал Буренин — человек уже вовсе беспринципный и грязный. Не будем подводить ему аналогов в наши дни, но такие аналоги, безусловно, были и есть. Я имею в виду не только одного покойного критика, про которого вы подумали, но и многих живых авторов.

Видите ли, дружба с консерваторами, даже не просто с консерваторами, а с циниками — это такая распространенная забава, именно…

Знаете, вы не первый, кто пришел к этому выводу. К нему же приходил и Белинский, отчасти и Пушкин. Но я думаю, что Чацкий произносит свои монологи не потому, что он демонстрирует себя. А потому что для него естественно верить, как для всякого умного человека, не отягощенного снобизмом, что он может быть услышан, что он может быть понят. Для него естественно, как для истинно умного человека, думать о людях хорошо, а не презирать их. Понимаете, у нас, к сожалению, у очень многих ум отождествляется с язвительностью, с умением сказать гадость о ближнем. Сказать гадость о ближнем не штука, это, как правило, результат дотошного самонаблюдения, долгой самоненависти и экстраполяции. Вот вы знаете о себе…

А вот поведение с Лизой и разговоры про Софью вам не кажутся подлостью («Пойдем любовь делить плачевной нашей крали»)? А принципы, которые высказывает Молчалин? Вы скажете, что он их декларирует, а не совершает? Так декларировать, на мой взгляд, вполне достаточно. «Мне завещал отец: во-первых, угождать всем людям без изъятья». Это цинизм беспредельный. И Молчалин ужасен не тем, что он подхалим, а тем, что он циник. И вообще мне кажется… Нет, вообще, Александр Иванович Старостин, вот эти ваши многочисленные вопросы, эти попытки оправдать Молчалина — они, конечно, ужасно трогательные, но, видите ли, здесь пересмотр ни к чему не ведет. С Молчалиным все понятно. Типаж…

Да не так уж и мало, видите, а почему Грибоедов так мало написал? Есть люди, для которых много написать, да и вообще написать – не главное, они хотят прыгнуть выше головы. Один раз прыгнуть выше головы – совершенно достаточно. Грибоедов написал два совершенно гениальных вальса, одну потрясающую драматическую поэму, очень хороший очерк о петербургском наводнении 24 года, такой документальный очерк в русской литературе. Ну у него достаточно много было и дипломатических, и научных, и литературных завоеваний. Повторять их он не считал нужным. Он ещё задумывал пред смертью трагедию в стихах «Грузинская ночь», она выходила немного риторична. Но думаю, что, кстати говоря, Тынянов не ошибался,…

Как ни странно, у памятника Грибоедову. Во всяком случае, можно все понимать и от этого всего зависеть. Я не думаю, что Грибоедов любил Россию, я не думаю, что Софья – символ России. Я не думаю, что Грибоедов вкладывал в «Горе от ума» такое уж глубокое содержание. Просто стихи так хороши, что невозможно не трактовать их поливариантно. Я думаю, что здесь ключевой момент было в самом Грибоедове: это его безукоризненная честь в безнадежной ситуации, соблюдение правил при полном понимании безнадежности борьбы. Он же все про декабристов понимал, про сто прапорщиков, которые хотят перевернуть государственный строй России. Понимал он все. Но и про государственный строй России он тоже все…

Богатое и разнообразное. Я думаю, прежде всего, это вот Грибоедов. Стихотворение «Восток», может быть, и приписывается ему, хотя Тынянов не сомневался в его принадлежности, но это, правда, в «Смерти Вазир-Мухтара». А вообще, конечно, «Грузинские ночи» недописанные, да в целом Грибоедов — такой тоже своего рода пленник Востока, и погиб там. Хотя о гибели его, причинах и её механизмах спорят до сих пор. Но несомненно, что он интересовался Персией всерьез — и как мыслитель, а не только как поэт, и не только как политик, безусловно.

Огромно влияние Востока на Лермонтова. «Небеса Востока меня с ученьем их пророка невольно сблизили». И это учение пророка, я думаю, в лермонтовском…

Понимаете, какая штука? «Горе от ума» — это тоже пьеса, выдержанная в жанре высокой пародии, чего, к сожалению, не увидело большинство современников, потому что они, даже до перевода Полевого, знали о существовании «Гамлета», но его толком не читали. А так «Горе от ума» — это, конечно, травестийная, пародийная версия «Гамлета», совершенно однозначная. Про этого Гамлета, правда, распускают слух, что он безумен, но здесь странным образом предугадана история Чаадаева. Она вовсе не тогда осуществилась, а гораздо позже, но, конечно, странное созвучие «Чаадаев — Чацкий» оказалось вот здесь таким даже не предсказанием судьбы, а приказанием судьбе.

Но если говорить объективно, просто…

Мне кажется, что «Горе от ума», поскольку Грибоедов — это персонаж достаточно образованный… И, конечно, он был старше своих лет. И, конечно, легенда о вундеркинде не соответствует действительности. Он был незаконный сын. И, конечно, он родился в действительности на пять лет раньше, чем предполагается (как и Шолохов, по-моему). Он был человек очень большого ума и феноменальной образованности, и, конечно, большой личности храбрости и сумасбродства.

Конечно, «Горе от ума» — это версия «Гамлета». Грибоедов был одним из немногих людей, кто пьесу читал и хорошо знал ещё до того, как её Погодин перелагал, ещё до того, как её начали ставить в России и Мочалов блеснул. Уже к моменту написания…

О декабристах «Северное сияние» — замечательный роман. Но лучшая книга о декабризме — мне кажется, это все-таки «Смерть Вазир-Мухтара», потому что Грибоедов и декабристы — тема далеко не такая простая. И даже книги Милицы Васильевны Нечкиной далеко не все акценты здесь расставили. Так что я бы не стал искать какой-то книги специальной о декабризме.

Мне, кстати, нравилась в свое время «Легенда о синем гусаре» Гусева, потому что о Лунине трудно писать, но как-то вот… Эту книгу называли скучной, а я её проглотил. Во всяком случае, финальные её главы уже о старом Лунине в Акатуе были для меня просто откровением. До сих пор я помню лунинскую цитату оттуда: «Смирение не есть уничижение. До…