Знаете, здесь почти мистическая история. Дольский – очень талантливый человек. Я думаю, в некоторых отношениях – имею в виду не только гитарные совершенства, а даже поэтические структуры – он не просто прямой предшественник Щербакова, чем принято думать. Если уж Щербаков имеет каких-то предшественников (хотя он бесконечно оригинален), то самая сложность композиции Дольского и поэтическая его эквилибристика во многом лежат в основе творчества Щербакова. Думаю, что как раз на пересечении, условно говоря, экзистенциального отчаяния, экзистенциальной иронии Кима и такой гармонической сложности Дольского и существует Щербаков.

Но Дольский допустил в жизни одну страшную ошибку.…

Как я могу относиться к его творчеству, если он одногруппник моей матери? Я вырос на его песнях, я «Мою матушку Россию» знал тогда, когда она была написана. «Мои брови жаждут крови» – года с 1982-го, а, может быть, и раньше. Я Кима обожал всегда. Когда я еще не знал, что Михайлов и Ким – это одно лицо, я безумно восхищался песнями Юлия Михайлова. Я думал, что этот человек чувствует мир точно  так же, как я. И для меня Ким – это один из самых романтических, прекрасных, многообразных авторов. Как Матвеева про него говорила: «Ким – это театр, это хор, там огромное количество голосов». Не говоря уже о том, что Ким – это человек невероятного благородства и огромного трагического мировоззрения. Слава богу, что…

Из самых любимых – «Карусель», «Пароход на реке», наверное, «На корабле» (это из поздних, «А подо мной беспредельное южное синее море…»): как я люблю эту вещь! Какая она превосходная!

А подо мной беспредельное южное синее море,

В котором плавают рыбы, дельфины скорее всего,

И говорят, и говорят они о счастье своем или горе,

А я смотрю как дурак и понять не могу ничего.

И никогда, никогда я не найду с ними общий язык…

Это огромная, огромная тема. Мог бы вспомнить и какие-то совсем веселые вещи типа «Бедного чижика». Но дело в том, понимаете, что для меня Ким всегда шире своей клоунской маски, гораздо…

Нет, к сожалению, в этом довольно серьезная беда современных уроков литературы. Хотя хорошие учебники есть, к примеру учебник Игоря Сухих, можно пользоваться учебником Вайля и Гениса, можно пользоваться массой литературы, которую никак не запрещают учителю литературы привлекать, вплоть до теоретических работ Синявского (например, «История советской цивилизации»). Но концепции никакой навязываемой нет. И большинство продолжает ехать на советских штампах — на «лишних людях», хотя как раз «лишние люди» — это очень пошлый термин, и он ничего не объясняет.

Дело в том, что как раз один из главных сюжетных мотивов русской литературы, один из сюжетных узлов русской прозы девятнадцатого…

Для меня бардом номер один был и остаётся Михаил Щербаков, но равных ему или даже близких к нему я пока не вижу. Мне интересно всё, что продолжает делать Ким, хотя он пишет сейчас не очень много и в основном сосредоточился на писании либретто, это можно понять. Я пока ещё не встретил за довольно долгое время ни одного автора, у которого был бы собственный голос. Действительно, петь тоже можно не во всякое время.

Понимаете, очень много людей говорят: «А что вас не устраивает в текущем моменте?» Ну, очень трудно предъявить вам какие-то чудовищные или недостаточно чудовищные, но печальные итоги. Начинаешь говорить о каких-то символических вещах — и тут же тебя упрекают в том, что ты из…

Кортнев — это вообще интересное явление в русской поэзии. Я так заметил, что в последнее время меня больше привлекают поэты поющие — последние лет 40. Щербаков, естественно, Кортнев, Паперный, которого я считаю очень большим поэтом. Мне по-прежнему люто интересно, что делает Ким. Ну и Оксимирон — это тоже музыка.

Это связано, наверное, с тем, о чем говорил Бродский — что русская поэзия в своих ближайших исканиях будет прежде всего искать в области просодии. С просодией связано развитие — и рэп, и музыка. У Кортнева очень прихотливая строфика, связанная с такой же прихотливостью его фантазии. Богушевская, которую я считаю, кстати, очень большим поэтом. Это всё связано именно с…

Такое понятие как «поэт-песенник» существует много где. Агнешка Осецкая, например, была ведущим поэтом-песенником в Польше. И не только в соцстранах, а везде такое явление есть.

Почему песни имели такое особенное влияние на советского человека? Видите ли, в Советском Союзе особенно нагляден стал вот этот феномен появления авторской песни — то есть, иными словами, появления авторского, конкретизированного, личностного фольклора, фольклора от первого лица. Это означало, что возникло новое состояние народа, появилась новая народная песня, авторская песня. Это фольклор интеллигенции. Это означало, что бо́льшая часть народа — в силу ли образования, в силу ли опыта — постепенно…

Ромен Гари вообще многое сделал для реабилитации маменькиных сынков. Мне однажды один мерзавец написал следующее: «Ну, что это Быков, взрослый мужик, часто упоминает свою мать? Что за инфантилизм?» Быть маменькиным сынком для меня — это самый большой комплимент. Помните, если кто читал, у меня в «Квартале» есть такой пассаж о том, что… «Многие говорят: «Мы выросли без отца, и поэтому не имеем мужских навыков, не умеем машину починить». Мы умеем многое другое. А машины нам чинят те, у кого были отцы». Вот это такая довольно… Конечно, я не отождествляю себя с героем, с Иваном Солюшиным, но под этой мыслью я подписываюсь.

Действительно, мне кажется, что у кого хорошие отношения с матерью — тот…

Хороший вопрос, но тут, понимаете, какая штука тоже? Диссидентское движение вызывает к себе очень разные отношения. И чаще всего это отношение негативное и ироническое. Давайте вспомним, скажем, роман Владимира Кормера «Наследство». Кормер был талантливый писатель, но «Наследство» — это роман о сектантской природе диссидентского движения, о культах личности, которые там возникают, о диком самомнении, о невежестве диссидентов. Диссиденты сами отличались довольно большой самоиронией. Вспомните кимовские песенки типа «Блатной диссидентской»:

Покамест мы статую выбирали,
Где лозунги сподручней раскидать,
Они у нас на хате побывали,
Три доллара засунув под…

Лена Коренева, мой кумир абсолютный. И, конечно, «Ярославна, королева Франции» была для меня поразительным шоком — и не только потому, что там звучали великие песни Кима и Дашкевича: «Барон Жермон», «Жажда уставших коней», «На престоле добрый король сидит» и так далее. Мы же с магнитофонами ходили в кино на эту картину! И не только потому, что там была изумительная Коренева, мой идеал — и тогдашний, и нынешний (наряду с Верой Глаголевой). Просто это был очень нестандартный подход к истории, очень живой. Это Игорь Масленников же снимал, я очень его люблю.

Из польского кино на меня такое впечатление произвело «Дело Горгоновой» Януша Маевского, что я пересматриваю эту картину до сих пор…

Абсолютно полная характеристика. Я бы мог на это даже сказать… Я вообще люблю «Аристономию», люблю акунинские идеи о благородном муже, мне это напоминает замечательную песенку Ким Юлий Черсанович, привет вам! Я знаю, вы слушаете.

Это знают даже дети,
Как прожить на белом свете;
Проще этого вопроса
Нету ничего!
Просто надо быть правдивым,
Благородным, справедливым,
Умным, честным, сильным, добрым —
Только и всего!

Возникает вопрос: а что же я считаю определяющим? Что вообще в моём понимании хороший человек? Я сейчас скажу рискованную вещь. Мне за это, конечно, прилетит. Но, с другой стороны, за что мне не прилетит? Я же говорю: голову поднял — уже…