Согласны ли вы, что Арабов в своей книге «Механика судеб», рассказывая о Наполеоне, избирательно подбирает факты? Имеет ли право автор писать о великой личности, не прочитав о ней как минимум 50 книг?

Я боюсь, что вас здесь подводит слишком глубокая трактовка довольно очевидных вещей. Конечно, Юрий Арабов много раз говорил, что в основе каждого голливудского хита лежит древнегреческий миф или, во всяком случае, хорошее знание истории и культуры. Но подозреваю, что здесь Куарон не имел в виду решительно ничего. Куарон имел в виду снять картину, в которой 3D стало бы существенным элементом драматургии. Вот Кэмерон признавался, что «Аватар» делался, в общем, с той же целью — чтобы доказать, что 3D может стать серьезным сюжетообразующим элементом. Но там этого не произошло. Можно смотреть совершенно спокойно «Аватар»… Ну, сейчас, правда, выйдет три продолжения, целая трилогия придуманная,…

Произведения я вам такого не назову, но «Рассуждения аполитичного» Томаса Манна — это книга ницшеанца и в некотором отношении романтика, и в этой книге проследить генезис фашизма проще всего. Слава богу, что Томас Манн благополучно это заблуждение преодолел. Связь романтизма и фашизма наиболее наглядно показана в «Волшебной горе»: иезуит Нафта высказывает там очень многие романтические взгляды. Наверное, у Шпенглера можно найти очень многие корни фашизма и последствия романтизма. Противопоставление культуры и цивилизации, безусловно, романтическое по своей природе. То колено, тот сустав, где романтизм соединяется с фашизмом, проще всего обнаружить у Ницше, потому что… Я прекрасно…

Видите ли, сравнивать Пушкина с Байроном не совсем корректно хотя бы потому, что одного мы читаем по-русски, а второго по-английски. И оценить их может только такой амбидекстер, если угодно — человек, который двумя языками владеет как двумя руками, одинаково свободно и обаятельно. Я таких людей видел очень мало.

Байрон безусловно великий поэт, создатель некоторых жанров. Пушкин его, конечно, перерос — но ведь и Байрон перерос романтизм. «Дон Жуан» («Дон Гуан») — это уже совершенно не романтическая поэма. Роман в стихах. Да в общем, уже и «Чайльд-Гарольд» — такое прощание с байронизмом.

Что же касается того, кто из них значительнее как поэт… В свое время Пушкин говорил, что высшая…

Потому что, по определению Канта, есть положительное наслаждение, а есть отрицательное. Есть наслаждение гармонией, а есть дисгармонией. Есть пейзаж сентименталистский, идиллический, а есть романтический — буря, ветер, ураган, темный лес, одинокие скалы.

Богоборчество — понимаете, это тоже недовольство проектом «Человек». Человек недоволен своей участью. Ему кажется, что в нем, так сказать, не соблюден баланс огня и глины, говоря по-леоновски. Человек — несовершенный проект.

Человек, если ему дать свободу, как было во время Великой французской революции, использует ее для грабежей, массовых казней и террора. Возникает Наполеон — такой сверхчеловек, который…

Конечно, нескромно называть роман «Правда» (мой и Максима Чертанова), но нельзя не назвать роман Яна Валетова «1917», где в центре событий поставлен совершенной другой человек – миллионер  и сахарозаводчик. Вы легко угадаете, кто. Я, конечно, говорить не буду. Но роман Валетова «1917»  писался как сценарий сериала. Валетов вообще очень хороший писатель («Ничья земля» – пророческая тетралогия), да и друг мой близкий. Я днепровскую литературную школу ценю выше всего. Валетов – важный для меня человек, на которого я оглядываюсь, за чьими реакциями я слежу, жду, что он напишет сейчас. Он взял паузу на время войны и занят совсем не литературными делами. Но что бы он ни делал, он писатель…

Я очень высоко оценил эту работу и сразу же, помнится, Прошкину позвонил с неумеренными восторгами. Я вообще Прошкина очень люблю. Мне кажется, что это режиссёр недооценённый, потому что некоторые его работы, начиная с того же сериала «Инспектор Гулл», двухсерийной работы, или с «Ольги Сергеевны», они сразу задали очень высокий класс. Понимаете, Прошкин — большой молодец. Такие его фильмы, как «Чудо», которое просто мне представляется шедевром, или как экранизация Горенштейна «Искупление», безусловно, тоже его выводят в первые ряды.

«Доктор Живаго» стоит наособицу, потому что это сериал, которому очень много попало за вольное обращение с подлинником. Но мне кажется, что Арабов…

Понимаете, Сокуров же совсем не писатель. Для сценария, для вербализации ему всегда был нужен Арабов или другие авторы, как для «Русского ковчега». Но мне кажется, что Сокуров в целом гораздо менее рационален, чем Хржановский-старший.

То, что и «Нос», и «Сказка» продиктованы сходными чувствами, – это, пожалуй, верно. Чувство тут одно; вернее, вопрос один: каким образом великая модернистская культура (в частности, культура 20-х, которую Хржановский-старший знает как мало кто, благодаря отцу прежде всего, знаменитому художнику), почему великий авангард 20-х привел к тоталитаризму? Как это вышло?

И Хржановский делает вывод довольно очевидный: с самого начала эта культура…

Ответ на этот вопрос наиболее внятно сформулировал Арабов. В «Механике судеб» он поставил вопрос о том, что пока злодей не рефлексирует, у него все в порядке. Как только он раскаялся, как только попытался быть добрым, тут же все, как в фильме «Непрощенный», идет прахом. «Кому велено чирикать, не мурлыкайте». Наверное, здесь есть вполне справедливая мораль. 

Но я не могу сказать, что Наполеону перестало везти. Наполеон, по версии Мережковского, стал раздражать бога. Он превысил несколько свои пределы. Наполеон Бородинского сражения (и здесь Толстой совершенно прав), Наполеон 1812 года ничем не хуже Наполеона 1805 года. Ни с позиции ни хуже, да и умение влиять на дух войск ничуть не…

Нет, во-первых, Пушкин не просто трехмерен — Пушкин весьма многомерен. И уж, конечно, многомернее Байрона.

Говорю так не из борьбы с проклятым космополитизмом, не из национальной гордости, а потому что Пушкин жил в более сложной, на мой взгляд, в более интересной обстановке, в более мистической стране. Всё-таки жил позже, больше видел.

Байрон застал самое начало 1820-х. Он не видел по-настоящему Европы, охваченной французскими волнениями, русской реакцией, не застал настоящего бурного развития Штатов, которые дали возможность Пушкину написать блистательную пророческую статью. Байрон раньше умер. Да и вообще он был старше Китса, консервативнее Китса.

Конечно,…

Знакомством с теориями Шопенгауэра, и главное, знаете, исторический фатализм Толстого — это следствие жизни в России. Говорят многие мои школьники, спрашивают: «А роль личности в истории всегда ничтожна?» Да нет, она иногда огромна. Она в России ничтожна. Это он говорит, что ни одна диспозиция, ни одно предписание, ни одна Kolonne marschiert никогда не исполняется во время сражений. Да оно исполняется, оно в России не исполняется. Это в России история имеет характер равнодействующей миллионов воль, в России она имеет характер циклический и хаотический, и личность в ней ничего не решает, потому что она едет по железной дороге своим предуказанным путем.

Если Наполеон поступил…