Понимаете, очень семидесятническое кино, я его очень люблю за это. Я же помню его первый показ. Я был ребенком, и меня спать укладывали, но я настаивал, и на моем праве его смотреть все-таки мне удалось настоять. У меня было ощущение как прикосновение к совершенно мистическому чему-то. Я вообще очень люблю Александра Прошкина. Я считаю его превосходным режиссером. Даже, может, какие-то его работы, например, «Инспектор Гулл» — они для меня на грани величия. Я помню, как они меня пугали в детстве. Действительно пугали по-настоящему, потому что он мастер создания атмосферы удивительной. «Ольга Сергеевна» — это пьеса Радзинского для его тогдашней, как я помню, жены, Татьяны Дорониной, и там её дочь с Джигарханяном. Ничего там особенного нет. Обычная история, ну, может быть, первая в ряду таких историй о женщинах, сделавших себя, подобных героинь «Старых стен» Гурченко, «Москвы слезам не верит» Алентовой. Вот впервые появилась она у Дорониной, что для нее, казалось бы, совсем не органично. Там первая большая роль Константина Райкина, на мой взгляд, довольно гротескная, любопытная, как бы предсказывающая его будущие шедевры. Очень интересно там Кобзон поет песни на стихи Давида Самойлова, гениальные совершенно. Там звучит таривердиевский романс «Я зарастаю памятью, как летом зарастает пустошь». Вот чем этот сериал интересен.
В принципе, это довольно банальная любовная история о сильной женщине среди самых слабых мужчин. Там Плятт замечательный, её научный руководитель. Такая типичная для 70-х годов. Но, как и во всякой великой истории, такой символической… Не великой, может быть, выдающейся,— в ней есть второе дно. Она как раз отбрасывает тень. В ней есть ощущение какой-то удивительной глубины. Время стало другим. В нем появились какие-то символистские обертона. Это, в сущности, уже Серебряный век, когда бытовая история рассказывается почти мистически. Я спросил как-то Прошкина об этом сериале, как он к нему сам относится. Он сказал: «Да ну, это чуть ли не первая моя работа, и я там очень много выделывался. То есть я там пытался соответствовать кино, которое мне нравилось, мне же нравился серьезный кинематограф. А я снимаю бытовой восьмисерийный мини-сериал. И я стараюсь быть интеллектуальнее».
Но это ему удалось, потому что в этой картине сгущенный воздух 70-х, в котором, понимаете, бродят какие-то тени, отражаются причудливые сущности. Воздух слоистый, болтаются какие-то совершенно непонятные концы историй. В общем, смещение оптики там есть. Именно несовершенная вещь — этот сериал — довольно претенциозный, он дух 70-х поймал. Вот если вы хотите понять, что это было за время — смотрите этот сериал.
