«Время и семья Конвей» — лучшая пьеса. По крайней мере, наиболее остроумно построенная. Знаете, когда 1-е и 3-е действия происходят в современности, а 2-е в будущем, и вы возвращаетесь в эту современность, уже зная, что будет — ох, это гениальный ход! Он, конечно, был очень сильный мастер — Джон Пристли.

Ну и потом «Герой-чудотворец», «Angel Pavement» («Улица Ангела») — такие вроде бы социальные романы, но довольно остроумно написанные. Из пьес, конечно, еще «Опасный поворот» или «Не будите спящую собаку». Он тоже очень здорово придуман. Но больше всего я люблю «Инспектора Гулла» за его такую герметичность и в огромной степени «Конвеев» («Time and the Conways») — это просто такой мощный…

Одно другому совершенно не мешает. Драматургия Пристли — сказал бы я, это ни то, ни другое, а это гениальный формальный эксперимент. По крайней мере, два формальных эксперимента у него. Я ставлю очень высоко «Время и семья Конве́й» (или Ко́нвей) — история, в которой второе действие, помещённое между первым и третьим, взято из будущего. Вот в первом мы видим завязку истории, во втором — уже её развязку, а в третьем — людей, которые ещё не знают, чем всё это закончится, и продолжают жить по накатанной схеме. Это на самом деле феноменальный, очень точный и очень новый способ рассказывания истории. И когда я это прочёл, помню, я просто от зависти задохнулся! И, конечно, «Инспектор Гулл» или «Он пришёл» —…

Нет. И отсылки к «Ревизору» здесь нет, потому что появление подлинного следователя вместо маньяка — это довольно частый ход. Маньяк прикидывается следователем — это сценарная основа, простите за спойлер, «Мышеловки» знаменитой Агаты Кристи, и многих других ходов. Когда в рассказе «Система доктора Смолли и профессора Перро», когда выдает себя за сумасшедшего врача, у Эдгара По. Это частая история. Что касается сюжетной основы «Инспектора Гулла», или «Инспектор пришел» (так еще часто называется эта пьеса)… Я не знаю, я не видел BBC-шную экранизацию; мне более удачной, чем все спектакли, виденные мной по этой пьесе (она часто ставится), представляется постановка Александра Прошкина, одна из…

Нет, я не думаю, что Достоевский это предложил. Но вообще в основе детектива лежит богоискательство. Как ищут следы преступления, так ищут следы божественного присутствия. Я думаю, что первым эту параллель достаточно наглядно провел Честертон в «Человеке, который был Четвергом» — одной из моих любимых книг. Там, где семеро преследуют бога, думая, что они преследуют главу мафии. Это довольно интересная аналогия. Интересно в детективе — грех себя цитировать, но тем не менее — не там, где ищут преступников (преступник автору известен в большинстве случаев), а там, где ищут бога. И в этом смысле Агата Кристи — как раз глубоко религиозный писатель. Особенно мне нравится её идея коллективной…