Было такое высказывание, кажется, Оцупу приписываемое, что «Гумилев за ночь сделал из Одоевцевой женщину и поэтессу»… Это обычное злословие литературное, на мой взгляд, никаких оснований говорить о романе там не было. Как-то не водилось за Гумилевым, чтобы своим ученикам перепихивать своих любовниц. А здесь Георгий Иванов, его младший друг и товарищ по «Второму цеху», стал мужем Одоевцевой, и роман этот происходил бы у него на глазах. Мне кажется — судя, во всяком случае, по «На брегах Невы», мемуарам Одоевцевой,— колоссальное, все-таки, преувеличение собственной значимости там имеет место. Хотя очень многое она воспроизвела точно, не будем забывать, что эта книга прекрасно написана.
Понимаете, для нас, читателей 70-х годов, которые получали эту книгу… как я её получил: на неделю, из чужих рук, с обложкой Юрия Анненкова, вот в этом издании американском, кажется, издательство Чехова. И это было для нас чудом, каким-то голосом из иного мира, когда я узнал, что Одоевцева жива и возвращается, это было для меня шоком абсолютным. Я, специально прочитавший эту книгу, дождался чудом поступления на журфак. Мне студенческий билет давал право посещать Ленинку, и я там прочел «Двор чудес» — книгу стихов Одоевцевой, которая, кстати, лежала в открытом доступе, будучи изданной в 1921 году в Советской России. И это был потрясающий опыт, там была замечательная поэма «Луна», такая шотландская стилизация, и знаменитое «Толченое стекло». Одоевцева первоклассный писатель, и очень сильный поэт-балладник, но назвать её возлюбленной Гумилева при всем желании невозможно. Гумилеву нравились женщины совершенно иного склада, женщины-личности, а мне кажется, что Одоевцева как личность состоялась уже в эмиграции. Тогда она совершенно правильно говорила о себе:
Ни Гумилев, ни злая пресса
Не назовут меня талантом.
Я — маленькая поэтесса
С огромным бантом.
И она, и Георгий Иванов до эмиграции были поэтами далеко не первого разряда. Я, кстати, невзирая на свои какие-то восторженные отзывы об Иванове 90-х годов, сейчас его оцениваю гораздо скромнее. Мне он кажется, все-таки, поэтом в огромной степени вторичным и водянистым. Ну и что касается Одоевцевой, невзирая на все её таланты, по масштабу личности от той же Ларисы Рейснер, она, мне кажется, отстает колоссально, простите меня за вечное ранжирование.
Ну вот, начал за здравие, а кончил за упокой... Особенно поразило сравнение с Рейснер, и, конечно же, не в пользу Одоевцевой. Непохожа Одоевцева на "комарси" (или, как ее еще называли, "замком по мордам") -- и слава богу! Нет, на Одоевцевой крови -- вот и разница масштабов! Не было у Одоевцевой пошлых стишков, как у Рейснер в "Рудине", не было такой же пошлой прозы о революционных матросах, не было пошлых романов с этими самыми матросами -- это только достоинство, а не недостаток. Это все равно как Троцкого сравнивать с Гумилевым и говорить, что Троцкий значительнее.
В общем, перемудрили Вы, Дмитрий Львович...