Видите ли вы параллели в фильме «Убить дракона» Захарова с «Трудно быть богом» Германа: Средневековье, пойманный в сети главный герой, Веселая башня? Это совпадение или дух эпохи?

Нет, это не так. Тут, понимаете, у меня не так много времени, и я довольно быстро понял, что мне не надо смотреть эту картину. Тут в чем проблема? Есть даже не то чтобы проклятие славного имени, которое ты носишь и которому ты обязан соответствовать. Бывает действительно трагедия, когда есть амбиции немереные, но совершенно нет художественного таланта. 

Все, что делает Алексей Герман-младший, может быть умно и достойно, даже иметь антимилитаристский пафос, которого там, правда, по-моему, нет. Но это мое мнение. Но это неталантливо, это ослепительно неталантливо, это лишено того дуновения гения, которое было в картинах Германа-среднего, и которое иногда (не всегда) появляется в…

Конечно, жизнь обоих не случайно заканчивается на железной дороге. Я думаю, что тема ухода вообще в русской литературе очень неслучайна, в русском искусстве. И весь поздний Толстой — о необходимости бегства: и «Отец Сергий», и «Хаджи-Мурат». Хаджи-Мурат ведь не может быть ни с Шамилем, ни с Николаем, неслучайно они так запараллелены оба: высокие и абсолютно упоенные собственной внушительностью, абсолютно одинаково озабоченные собственными новыми наложницами, в одном случае Аминат, в другом — вот эта шведка. Оба они совершенно не годятся в покровители и союзники, потому что разделить с ним ответственность Хаджи-Мурат — человек достаточно оригинальный и независимый, и талантливый — не…

Видите ли, Муратова и Герман любили снимать непрофессионалов. А Русланова плюс к своей поразительной органике и внешности была еще и профессионал. Это очень редкий случай, когда человек выглядит абсолютно как типаж из народа, при этом красив, при этом органичен безупречно, и при этом умеет быть всяким.

Вы себе не представляете, человеком какой пластики была Русланова. В те немногие разы, что я с ней говорил, она умела так превращаться! Вот сейчас она с вами изображает детдомовку, потом она изображает Муратову, а через 5 минут она… Я ее спрашиваю: «Как вы играете английскую королеву?», и она показывает:

Уж лучше было б мне батрачкой быть,
Чем королевой, что должна…

Мне надо было, чтобы понять как следует, прочесть сначала сценарий. Но вообще я восемь раз смотрел эту картину. И она мне с первого раза очень понравилась. Конечно, ретроспективно, в воспоминаниях она мне понравилась больше, потому что, пока она шла, там были тягостные моменты. Мне не было скучно, но мне было тяжело. А тем не менее ретроспективно она вызывала у меня всегда чувства светлые, чувства какого-то, я не знаю… Помните: «Как если кто-то как будто нож целебный мне отсек страдавший член!» — как говорит Сальери. Она попала очень в моё состояние и, что называется, к самой чёрной прикоснулась язве, но исцелила, безусловно.

Это картина о смерти тирана и о том, что наступает после. Но для меня как раз главная тема «Хрусталева» — это не смерть. Для меня главная тема «Хрусталева» — это возникновение религиозного чувства. Если помните, там есть эпизод, где мальчик в уборной начинает молиться. Его так задушила жизнь, его так на протяжении всей картины давит плоть мира, его так давит собственное предательство отца (помните, он там позвонил, когда отец вернулся, позвонил донести), что, когда он задавлен всем этим и загнан в коммунальный сортир, взгляд его поневоле обращается к небу, потому что больше он ни на что смотреть не может. И в этом мне видится главный смысл картины. Это главный её эпизод.

Хотя там очень много…

Нет, это не так. Тут, понимаете, у меня не так много времени, и я довольно быстро понял, что мне не надо смотреть эту картину. Тут в чем проблема? Есть даже не то чтобы проклятие славного имени, которое ты носишь и которому ты обязан соответствовать. Бывает действительно трагедия, когда есть амбиции немереные, но совершенно нет художественного таланта. 

Все, что делает Алексей Герман-младший, может быть умно и достойно, даже иметь антимилитаристский пафос, которого там, правда, по-моему, нет. Но это мое мнение. Но это неталантливо, это ослепительно неталантливо, это лишено того дуновения гения, которое было в картинах Алексея Германа-среднего, и которое иногда (не всегда)…

Марк Захаров всегда был олицетворением для меня театра надежды. Театра, который жил ожиданием перемен и во многом делал эти перемены необратимыми. Потому что после захаровского фильма «Юнона и Авось» во огромной степени стало невозможно вообразить откат к прежнему СССР, к СССР времен закрытости. Это был спектакль нового времени, каким-то чудом прорвавшийся в советскую эпоху. Ясно было (и Захаров об этом говорил), что в этом спектакле все: и религиозная составляющая рыбниковской музыки, и тема любви, сметающей границы, и чрезвычайно рискованное оформление, и сама рок-опера — принципиально новый для советской культуры жанр, и они единицами исчислялись. Разве что «Орфей и Эвридика» Журбина,…

Видите, мне представляется, что этот фильм несет в себе, безусловно, авторскую агрессию, авторское разочарование в людях, поэтому вызывает такую встречную реакцию. Как сказал однажды Марголит: «Я чувствую, как этот фильм меня в себя не пускает». Меня он тогда пускал, потому что совпал с внутренней эмоцией, с моим внутренним ощущением, поэтому, когда я его посмотрел, у меня было чувство лопнувшего нарыва. Я помню, что я по этому коридору Ленфильма, где там показали первую сборку, просто бежал вприпрыжку от счастья, у меня было чистое чувство счастья оттого, что при мне произошло это событие, что оправдана моя жизнь и жизнь других людей, потому что это случилось при нас: великое…

Не знаю. Насколько я знаю, «Невечерняя» — это именно песня сугубо цыганская, просто она так называлась, а так история, генезис этого произведения мне неизвестен. Что он тянул с выходом — это совершенно очевидно, но, конечно, не для того чтобы получать финансирование на картину или какие-то другие бонусы. Тянул по понятным причинам, также тянул Герман с «Трудно быть богом», чтобы его Opus magnum вышел после его смерти. Или, по крайней мере, совпал с ней как-то. У Германа совершенно готова была картина. Там нужно было доозвучить какие-то косметические куски, а можно было и не доозвучивать, наверное. Он же менял там что-то, доводил до совершенства. Может быть, портил, не знаю. Я смотрел фильм в…

Вы абсолютно правы. Только больше я хочу сказать, что фрау Марта — ведь чисто такая, я бы сказал, символическая бледная фигура. И совершенно очевидно, что никакой любви там, во всяком случае в кадре, нет, потому что Мюнхгаузен все время отсутствует дома, он постоянно странствует. Даже несмотря на то, что он, формально говоря, вышел на покой, совершенно очевидно, что как раз покоя-то у него и нет. У меня полное ощущение, что любовь для такого героя совершенно недостижима.

И обратите внимание, что этот трикстер — он ведь постоянный персонаж Горина и Захарова. И женщины рядом с ним, как правило, нет. Или это мадам Грицацуева, да? Это Бендер у Захарова в постановке. Это Ланцелот в «Убить дракона».…