Похож ли Андрей Смирнов из фильма Авдотьи Смирновой на Бунина в реале?

Нет. Я вообще люблю Смирнову. Мне нравится «Связь», нравится её экранизация «Отцов и детей». С наслаждением жду картины вот сейчас выходящей — «История одного назначения». Тем более, что Алексей Смирнов там в главной роли, а он зарекомендовал себя отличным режиссером. Режиссеры обычно хорошие артисты. Вообще, все Смирновы, как и все Драгунские, как и все Тодоровские, очень талантливы. Но я, именно фильм «Кококо», не люблю, потому что мне кажется, что это облегченная версия довольно серьезной проблемы.

Ну знаете, все-таки не такая уж… Это не такая уж банальность. Она и наших многих шокировала. Она у Бунина шокировала, когда он узнал. Это Бунина, который Пруста в грош не ставил. Когда он узнал о бисексуальности Галины Кузнецовой, он говорил (вспоминает Берберова): «Если бы она ушла к мужчине, я это бы понял, но это (говорил он в слезах) что-то совсем ни в какие ворота». Да, что-то такое не очень понятное.

Дело в том, что бисексуальность воспринимается все-таки, ничего не поделаешь, как даже большее отклонение, чем гомосексуальность. Потому что это какая-то андрогинность, все-таки человеческой природе не свойственная, мне кажется. Хотя я понимаю, что это уже почти норма,…

Думаю, на чтение «Приваловских миллионов», безусловно, стоит, потому что из этого вышли все советские сибирские эпосы, такие как «Вечный зов», «Угрюм-река» Шишкова (очень хорошая книга) и многие другие. В принципе, Мамин-Сибиряк — один из лучших летописцев русского промышленного подъёма. «Золото» — замечательный роман. «Черты из жизни Пепко» — во всяком случае, мне в детстве был симпатичен. Ну, он такой бытовик-летописец. Я не могу сказать, что это писатель какого-то экстренного уровня. Лучшее, что от него осталось — это «Серая шейка» и «Серебряное копытце», потому что там он сентиментален.

Что же связывает этих людей? Мне кажется, пластичность, точность. Точность диалога у…

Знаете, мне тоже кажется, скорее наоборот. И я Диану Арбенину очень люблю, а к Земфире абсолютно равнодушен, хотя некоторые её поступки меня восхищают. Видите, ведь Татьяна Толстая и Авдотья Смирнова — они отражали в значительной степени не только личное мнение (хотя это совпадало, я думаю), но мнение тусовки, а с точки зрения тусовки, Земфира была более перспективным персонажем. Почему? Могу ответить. Потому что чем персонаж наглее себя ведёт, чем он более эпатажен, разнуздан, самоуверен — тем он больше нравится. Вот в определённых сферах модно быть плохими. Диана Арбенина как-то скромнее. Да и образования у неё побольше. Она хороший филолог, выпускница дальневосточного вуза, языки знает.…

 Будет, но не скоро. Денис, конечно многому научился у отца, и проза Дениса стоит на плечах Нагибина и Драгунского, двух давних друзей, глубоко любивших и понимавших друг друга. Но Денис, конечно, более взрослый и более лаконичный, формально более совершенный. И, я думаю, психологически более сложный. Новый Драгунский может появиться, но, видите, какая вещь? Это должен быть очень добрый человек. И чтобы этой доброте было место в современном мире.

Я не представлю, кто из современных авторов мог бы написать рассказ «Друг детства» – о мальчике, который отказался превращать своего медвежонка в боксерскую грушу. «Знаешь, не буду я, наверное, заниматься боксом». Твою-то…

То, что она была предопределена, это сто процентов. Все возвращенцы были обречены. Другой вопрос, могла ли она избежать этого, стать осведомительницей до ареста, начать закладывать других? Это тоже, кстати, не панацея в советских условиях. Не знаю, она же знала, на что идет. Ей Бунин сказал — и мне ужасно нравится этот эпизод, я его часто цитирую,— перед отъездом: «Идиотка, девчонка, дура! Куда ты едешь к этим большевикам? К этим уродам? Они тебя арестуют, сошлют в Сибирь! Господи боже мой, тебе 24 года. Если бы мне было бы 24 года — пешком пошел бы в Россию, ноги стер бы до колен». Это бунинские внутренние противоречия естественны и очень мною уважаемы. Это как Толстой идет по Арбату с Сулержицким, и тот…

Можно. В каком-то смысле он и написал эту антиутопию — «Окаянные дни». Потому что, если перечитать «Траву забвения» и в особенности раннего Катаева, то та Одесса, которую увидел он, радикально отличается от той Одессы, которую увидел Бунин. Одесса Катаева, описанная в «Алмазном венце», например (хотя это уже поздняя вещь),— это упоительная, безумная такая, революционная утопия молодых поэтов, хотя изнанку этой утопии с пугающей прямотой тот же Катаев изобразил в повести «Уже написан Вертер». Для Бунина — это действительно антиутопия, это триумф идиотизма и наглости.

Кстати, я думаю, что до некоторой степени антиутопией Бунина являются «Темные аллеи», 49 историй о трагической любви.…

Об этом столько написано. Об этом есть довольно исчерпывающая американская работа, сравнительно недавняя. Есть об этом довольно интересная книга Максима Шраера, тоже во многих отношениях спорная, но довольно интересная. Если говорить о моей точке зрения на их соотношение, то мне кажется, что не правы те, кто подчеркивает враждебность их взаимоотношений. Все-таки большинство отзывов о Набокове, которые мы знаем от Бунина, довольно комплиментарны. «Этот мальчишка выхватил пистолет и уложил всех стариков, включая меня». Да и много чего! Он, в общем… Единственный негативный отзыв Бунина мы знаем в передаче самого Набокова: «Вы умрете в совершенном…

Весь вопрос в том, в каком возрасте вы его начинаете. Если в десять-двенадцать лет, как, наверное, оптимально начинать знакомство с творчеством этого автора, то с трех маленьких, крошечных этих рассказов, которые Николай Богомолов так точно назвал «прозопоэтическим синтезом», опытом Бунина в жанре не столько прозы, сколько по концентрации, по степени, по эмоциональному напряжению это, конечно, достигает уже высот поэзии. Я говорю о маленьких рассказах последних лет: «Роман горбуна», «Красавица», «Первая любовь». Начните, пожалуй, с «Красавицы». Вот это просто гениальный рассказ.

Если вы начинаете читать Бунина лет в пятнадцать-шестнадцать, то, наверное, начните с рассказа…