А взаимную любовь надо использовать для жизни. Поэзию из нее делать необязательно. Из нее можно сделать жизнь, жизнетворчество. Акт жизнетворчества тоже замечательный художественный текст. Господи, как Толстой использовал отношения с Софьей Андреевной? Они в его лирике, в его лирических эпизодах (под лирикой я здесь разумею, конечно, не стихи, а именно самые лирические фрагменты его прозы, такие например, как объяснение Левина с Кити или сцена родов Кити) — я не думаю, что он использовал там личный опыт, он это выдумывал. Но без этого чувства гармонии мира не была бы возможна его проза. И до известного момента (года так до 1882-го) он эту гармонию чувствовал, а потом она начала уходить, и начались…

Дай бог вам такого «несчастливого брака». Это был брак исключительно гармоничный, потому что мало того, что они пятьдесят прожили. Но, по крайней мере, сорок лет из этих пятидесяти были ничем не омраченной трогательной близостью. А первые двадцать – это была вообще идиллия. И если ваша жена переписывает ваши неудобочитаемые рукописи, участвует во всех ваших авантюрных проектах по поводу перестройки управления имением, исправно рожает вам детей и берет на себя всю заботу о доме, о хозяйстве, – этот брак можно назвать идеальным. Тем более, что она лучший его пониматель и лучшая его собеседница.

Я думаю, что лучше всего к пониманию брака Толстого подошла Дуня Смирнова в фильме «История…

Понимаете, в фильме должно быть второе дно. В фильме события должны отбрасывать тень, и эта тень не должна быть, помните, как у Набокова, «нарисована темной полосой для круглоты». Нужен объем. В фильме не может быть одной линии. Линия Шабунина была бы скучна. Нам надо показать и линию жизни Толстого, и линию отношений с отцом Колокольцева, и частично — с забросом, с флэшбеком — биографию Стасюлевича, и историю этого поляка-офицера. Понимаете, чем многогеройней картина, чем плотнее сеть, которую автор плетет из разных линий, тем больше он в эту сеть поймает. Я вообще категорический противник однолинейных вещей.

Знаете, я, когда смотрел картину, мне казалось, что вот и это лишнее, и это…