Да его, я думаю, опровергать не надо. Все-таки Ницше работает на довольно тонкой грани между искусством и философией, между наукой и эстетикой, поэтому не думаю, что стоит с ним уж так полемизировать. Ницше описывает определенное состояние, пограничное состояние культуры. Витгенштейн, который тоже писал афоризмами (во всяком случае, в «Логико-философском трактате») в предисловии честно предупредил: «Эта книга понятна будет тому, кто уже думал в этом направлении». И я, в общем, совершенно солидарен с такой позицией. В принципе, это можно было написать на всех книжных обложках.
Мы напрасно думаем, что великая книга предназначена так уж всем. Она предназначена или тем, кто дорос, или тем, кто принадлежит авторскому карассу, по-воннегутовски говоря, к авторской группе крови. Или она понятна тем, кто уже действительно мыслил в этом направлении. Наивно думать, что неофит может так вот взять и начать понимать Ницше. Афоризмы — это именно такая система изложения, которая характерна, не побоюсь этого слова, для общества с довольно высокой диверсификацией. Для общества, которое уже довольно сильно усложнилось и разделилось. Писать системные, фундаментальные работы с объяснением каждого слова приемлемо на ранней стадии развития общества, на ранней стадии развития философии. А вот представьте теперь ситуацию, при которой общество уже дошло до такой степени внутренней нетерпимости, оно уже раздирается такими противоречиями и настолько не готово понимать саму себя, что любой диалог становится неплодотворен. Работа превращается в определенное манифестирование определенных взглядов.
В самом деле, на что будет похожа книга, которая на каждом шагу спорит со своими оппонентами? На что будет похож мыслитель, который каждый свой тезис развивает буквально ab ovo, от яйца? Совершенно очевидно, что общество достаточно развитое и достаточно сложное к афористической форме изложения приходит по определению. Потому что уже мыслитель стоит на некотором пьедестале, на плечах некоторого количества гигантов. Он уже являет собою результат довольно большой философской работы, как своей собственной, так и своих предшественников. Поэтому он в каких-то случаях может ограничиться намеком или максимально сжатой формулировкой.
В более-менее современной российской философии (хотя это тоже уже лет двадцать как написано; может быть, написано-то еще и лет тридцать назад) — это работа Гейдара Джемаля «Ориентация — Север», выполненная в форме таких ницшеанских, даже более строгих, чем у Ницше, но попробуйте как-нибудь каждое слово Джемаля объяснить. Джемаль стоит последним в определенной эзотерической традиции, воспитывался он в мамлеевском «Южинском кружке», он довольно долго формировал этот язык. С ним надо говорить на его языке, точно так же Ницше являет собою квинтэссенцию европейской философии. Поэтому его афоризмы более-менее понятны человеку, который историю каждого слова, каждого термина, слова-сигнала считывает. В символизме действительно ведь слово — это сигнал, за ним стоит определенная парадигма, определенная традиция использования. Когда это слово окончательно утратило, скажем так, субъектность и стало означать все, понадобился Витгенштейн, который вернул нас к некоторой конкретике. Но вообще афористика — это нормальный способ изложения для человека, который достиг известных лет.
