Наверное, «Русский ковчег» всё-таки, потому что там, мне кажется, достигнута абсолютная гармония формы и содержания, форма идеально работает на то, что он хочет сказать; непрерывность кадра соответствует непрерывности и цикличности исторического русского процесса. И потом, разговоры, которые там ведутся, они мне кажутся наиболее интересными. Сценарий там лучше всего.
Я вообще очень люблю Арабова и считаю его человеком гениальным. Мне кажется, что два его лучших сценария — это «Чудо» и «Русский ковчег» («Чудо» — для Прошкина, «Русский ковчег» — для Сокурова). Иное дело, что не случаен переход Арабова к другим режиссёрам, потому что, мне кажется, Сокуров с какого-то момента начал решать собственные задачи. Хотя «Фауст» — это тоже ещё Арабов. Я не согласен совершенно с концепцией «Фауста», она мне представляется скорее антифаустианской. Но правы, безусловно, члены Венецианского жюри, прежде всего Аронофски, которые сказали, что «да, этот фильм меняет вашу жизнь». И я считаю, что это выдающаяся картина, просто по форме опять-таки. Хотя она меня совершенно не устраивает идеологически, но это моё частное мнение.
Мне ещё очень нравится «Скорбное бесчувствие» по своей такой, знаете, английской насмешливости, по интонации своей прелестной. Из всех фильмов Сокурова она мне кажется самой весёлой, невзирая на своё мрачное название. Это такая вольная фантазия на тему «Дома, где разбиваются сердца». Поздний Сокуров, начиная примерно с «Камня» мне уже совершенно не понятен, то есть это для меня просто невыносимая тягомотина. Но как бы то ни было, это очень интересно. Человек он выдающийся. Понимаете, он решает не пиаровские задачи, он решает свои внутренние задачи. Это мне всегда было интересно.
