Для меня Эрих Фромм — один из величайших продолжателей дела Зигмунда Фрейда, не враждебных ему, а глубоко органичных. И конечно, я думаю, что то определение некрофилии, танатофилии, которое дал Эрих Фромм, мне кажется абсолютно точным. Во всяком случае, рассматривать Гитлера как некрофила правильно. Это не ругательство, поймите, это такой инструмент, довольно, на мой взгляд, актуальный до сих пор.
Вот кстати, о танатофилии, у нас будет сейчас довольно большой разговор напечатан, не знаю только, где именно — вот я только что говорил с Львом Щегловым о проявлениях того, что Эрих Фромм называет анатомией деструктивности. Это на истории Артема Исхакова и Тани Страховой, это на АУЕ, которое, по-моему, Щеглов трактует очень правильно, как единственный сегодня для школьника способ приобщиться к вертикальной мобильности. Все это фроммовский инструментарий. К Зигмунду Фрейду или к Эриху Фромму я отношусь, пожалуй, с равным уважением. И конечно, чтение Эриха Фромма в свое время — между прочим, очень меня сподвигло ко многим выводам.