Вовсе нет, что вы! Проблематик пьесы довольно темна, трудна, и Гоголю нужно было объясниться, во-первых, потому что он не хотел восприниматься как сатирик, это очень понятно. Он хотел восприниматься как искатель положительного идеала, как Гомер российский, а вовсе не как пересмешник. Ну а во-вторых, понимаете, мысль «Ревизора» не так проста: ведь Хлестаков и есть ревизор. Он подверг их ревизии, и проблема в том, что русский чиновник (да и вообще русский человек) живет в ожидании ревизора, живет в ожидании расплаты. У него все время есть ощущение, что он сильно нагрешил, и сейчас за ним придут, причем не важно, кто. Это касается не только России — Конан Дойл, помните, отправил телеграммы десяти своим приятелям: «Бегите, все раскрылось». И девятеро из десяти сбежали из Лондона.
Это нормальная практика — постоянное ожидание расплаты, расплаты не только служебной; скорее, расплаты метафизической. И совершенно не важно, кто этот ревизор: это мог быть фитюлька, тряпка, это мог быть Хлестаков. Хлестаков прекрасно справился с задачей: он и взяток взял сколько надо, и страху нагнал, и «у меня ухо востро». Абсолютная функциональность этого персонажа, то есть его полная принципиальная безликость позволили Игорю Терентьеву сделать сценическую версию, где в конце немой сцены входит ревизор тот же самый, опять Хлестаков. Это прелестная идея, и мне кажется, что гоголевские «Замечания для господ актеров…» и «Театральный разъезд после представления новой комедии» прекрасно дают понять ошибки и крайности при представлении «Ревизора». Это пьеса, которая нуждается в интерпретации. Это же не просто сатирическая картина уездного города. В общем, это метафора всей русской жизни, и не зря Николаю так она понравилась, именно понравилась.
