Невроз – это страх перед чистым листом, прокрастинация, невозможность и нежелание просто сесть и начать работать. Понимаете, я против того, чтобы себя подхлестывать, подгонять, стремена дергать и шторы вонзать в бока Пегасу в данном случае. Я считаю, что выбивать из себя текст не нужно. Дело не в том, что вы ощущаете долг, долженствование. Мне кажется, вы должны просто почувствовать наслаждение от процесса – тогда вас уже за уши не оттащишь, вам понравится. На самом деле, ведь писать на волнующую тебя тему, разбираться со своими внутренними болями, внутренними гнойниками – это дело довольно приятное. Прикасаться к больной язве – не всегда больно, это иногда еще и целительно. Понимаете, для меня процесс письма какого угодно – литературоведческого, журналистского… про стихи я уж не говорю, потому что стихи – это вообще праздник… Но писать прозу – это большое облегчение, большая радость. Обсудить то, что тебя волнует с идеальным собеседником – собеседником выдуманным, причем гораздо более чутким, чем ChatGPT или другие чаты – «Клаудия», например, с которой я часто обсуждаю какие-то проблемы, когда мне что-то надо перевести на английский быстро. Хорошие ребята, но при этом она абсолютно не творческая, чат может выполнять лишь техническую работу.
Когда нужно разобраться со своей внутренней проблемой… Сейчас меня, например, безумно волнует проблема: как сделать триллер из любовного романа? Что в любви такого триллерного? Стивен Кинг, например, сказал: «Я, как писатель ужасов, почти никогда не описываю секс, потому что не нахожу в сексе ничего ужасного. Разве что вагина …». Но тем не менее есть, в сексе есть какой-то ужас, не зря об этом Розанов говорил: человек во время секса превращается либо в бога, либо в животное. И вот это превращение в животное, кстати говоря, в российской садомазохистской культуре особенно заметно. В любви есть соблазн доминирования, соблазн насилия. Я сильно подозреваю, что и в сегодняшней вампирской теме есть серьезное отражение вампирской психологии.
Я помню, как-то обсуждал с одним олигархом (случалось мне с ним обедать): я говорю, мол, есть девушка, которая как-то умеет заставить тратить на нее много денег, и это вызывает у меня наслаждение. На что он мне сказал: «А вы знаете, вампир всегда обезболивает место укуса». Это действительно интересно. Почему одним людям вам хочется быть полезными, а другим (кстати, зачастую очень хорошим) вы палец о палец не ударите. В любви есть мучительный парадокс вампиризма, он всегда возникает.
Равным образом такой же парадокс человеческой недостаточности, человеческого одиночества меня тоже волнует. Почему человек не может один, почему ему, если он не профессиональный аутист, нужен кто-то другой? Меня занимает эта проблема. Когда я об этом пишу, я испытываю наслаждение, облегчение.
Так что вам надо сформулировать тему, которая бы вас мучила. Тщеславие не является, к сожалению, достаточным механизмом, чтобы заставить себя писать: «Я пишу ради славы». Слава против лени – это плохой союзник. Тем более, слава против невроза: «Я борюсь со своим неврозом, а слава – мой соблазн». Это та морковь, которая, конечно, подвешивается к литературному процессу, но она не способна заставить осла за ней бежать, либо заставить автора за ней ходить.
Я думаю, единственная проблема, единственное счастье для автора – это найти то, что больше всего его мучает, и эту проблему посильно решать. Если у вас такой проблемы нет – зачем вам вообще литература? Вы действительно счастливый человек. Как было сказано в одном романе 90-х годов, там увидели объявление: «Упитанный рак с головой и руками ищет понимающую спутницу». Господи, зачем ему понимающая спутница, если у него есть голова и руки? Зачем вам вообще спутница, если вы упитанный рак? Зачем вам еще писать, если у вас и так все благополучно.
К сожалению, литература – это для людей с проблемами. Иногда, кстати говоря, это тоже не помогает. Например, у большинства современных российских зет-идеологов и зет-писателей есть проблема, и не одна. Но писать они не умеют все равно. Невроз – это необходимое, но недостаточное условие.
