Надо отдавать себе отчет в том, что стареющие родственники отговаривают вас ради себя. Они боятся остаться одни, и их страх понятен. Я ведь не уезжал же, пока мать была жива. Думаю, что здесь есть прямая связь. Я мог бы, наверное, вывезти ее на Кипр, в какие-то другие теплые и не такие далекие, как Америка, места, где была бы среда какая-то. Но знаете, человека, который всеми корнями врос, который очень тяжело переносит трудные переезды, крайне трудно перевезти, практически невозможно.
Поэтому родственники правы. Я понимаю тех, кто остается. И понимаю тех, кто уезжает. Вот сегодня умер Георгий Гурский – мой тесть в первом браке, великий ученый, ученик Тимофеева-Ресовского. Это человек, в деятельности которого я не понимал ничего. Но обаяние его ума, его личности – человека, занятого своим делом, создающего безупречный коллектив единомышленников, человека, который всю жизнь посвятил геофизике своей и достиг в этом максимума, – его обаяние было так велико, что рядом с ним было просто приятно находиться. Я рядом с ним чувствовал себя таким Блоком рядом с Менделеевым. Блок же писал Любе: «Твой отец знает все, поэтому около него не страшно». Хотя знал он химию, но знал ее в совершенстве. Вот день периодической таблицы как раз прошел.
Поэтому расставание со старым родственником, вообще расставание с семьей – это не та вещь, которую легко сделать; может быть, это не та вещь, которую надо сделать. Но надо понимать и то, что все эти аргументы типа «вы должны пригодиться там, где родились», и так далее, – они довольно низкого пошиба. Я, например, в это не верю совершенно.