Войти на БыковФМ через
Закрыть

Можете назвать удачные лагерные прозы помимо «Наследника из Калькутты» Роберта Штильмарка?

Дмитрий Быков
>250

Два текста могу назвать, не глядя. В первую очередь, конечно, Соловьёв — «Очарованный принц», ведь он это написал в лагере, если вы знаете. Помните там те куски: «Я с базара моей жизни ухожу ни с чем, но далеко ещё до заката». Такое можно написать было только в абсолютном отчаянии. Его случайно узнал начальник лагеря на пересылке и не отправил куда-то очень далеко, по-моему, чуть ли не в Магадан, а оставил в Средней России, и там он писал этого «Очарованного принца».

И второй пример — ну, это не совсем лагерь, а это сактированный, по-моему, Домбровский написал в 1943 году «Обезьяна приходит за своим черепом». Это самый точный роман о фашизме, который я знаю. Не про советскую реальность, но угадывается и прочитывается в нём советское, конечно.

Потом — ещё эти два автора, придумавшие «французского поэта», Яков Харон и Юрий Вейнерт.

Отправить
Отправить
Отправить
Напишите комментарий
Отправить
Пока нет комментариев
В чем новизна и актуальность романа «Обезьяна приходит за своим черепом» Юрия Домбровского?

Видите ли, неслучайность этого чуда в том, что рукописи не горят. Это доказано многими. А в чем новизна и актуальность. Ну, видите, Домбровский один из очень немногих людей, кто тогда подходил к проблеме фашизма с антропологической точки зрения, для кого фашизм — это явление биологическое. Вот мне тот же Тилье в интервью сказал, что «как XX век концепцию человека резко перестроил. Оказалось, что внутри человека ледяная бездна, что копни — и ты попадешь в зло. Потому что двадцать веков человеческой истории всё-таки исходили из того, что зло — внешнее, что оно зависит от множества внешних условий. Оказалось, что все-таки христианство право в коренной роли личности. Никакие внешние условия личность…

Достаточно ли нашему современнику для того, чтобы составить исчерпывающее представление о природе фашизма, прочесть: «Бурю» Эренбурга, «Обезьяна приходит за своим черепом» Домбровского и «Благоволительниц» Литтелла? Можно ли нынешнюю российскую идеологию считать псевдофашизмом?

Ну на этот случай у нас есть термин Умберто Эко «урфашизм», обозначающий как бы фашизм вне времени, фашизм без конкретной социальной привязки. Он может существовать везде, где наличествуют три основных признака: смертоцентризм (устремленность к смерти), эклектизм (то есть набор разнообразных философских учений, сплавленных без разбора в одно) и архаика (то есть культ прошлого). Там есть ещё 11 признаков, но три вот эти системообразующие.

Что касается того, достаточно ли трех антифашистских текстов, чтобы судить о фашизме. Конечно, нет. Эти тексты достаточны для того, чтобы поставить вопрос, и он там поставлен впервые, об антропологической природе фашизма. Более того, я бы сказал,…

Правда ли, что роман «Наследник из Калькутты» Штильмарк писал под давлением лагерного начальника — Василевского, которого он включил в соавторы? Не могли бы вы поподробнее об этом рассказать?

Когда была идея экранизировать «Наследника из Калькутты», я предполагал писать сценарий в двух планах, в двух плоскостях. К сожалению, это предложение было отвергнуто. Половина действия происходит в лагере, где Штильмарк пишет роман, а половина — на судне, где капитан Бернардито рулит своими голодранцами-оборванцами, причём и пиратов, и лагерников играют одни и те же артисты. То есть совершенно понятно, что прототипами этих пиратских нравов были люди с зоны; советские лагерные нравы, гулаговские. Это действительно лагерная проза, но при этом тут надо вот какую вещь… Там в конце у меня было очень хорошо придумано, когда Штильмарк уходит на свободу, освобождается, а капитан Бернардито…

Как видят роль Христа Юрий Домбровский, Михаил Булгаков и Федр Достоевский?

Про Достоевского я вообще не хотел бы говорить применительно к роли Христа, потому что Достоевский, по моему глубокому убеждению, Христа не видел, не чувствовал. Он все время пытался на его месте увидеть либо больного, либо какую-то патологию, либо преступника, который на дне своего преступления, как звезду из колодца, что-то такое увидел. Странные какие-то христологические студии Достоевского, появление у него Христа, который целует Великого инквизитора,— это с одной стороны очень логично, а с другой стороны этот поцелуй очень убийственный, амбивалентно это все. Вот желание Алеши Карамазова расстрелять того помещика, который затравил собаками мальчика,— оно, по крайней мере, понятно,…

Каких авторов вы порекомендовали бы для укрепления уверенности в себе?

Домбровского, Лимонова, Драгунского (и Виктора, и Дениса) – людей, которые пишут о рефлексии человека, вынужденно поставленного в обстоятельства большого испытания, большой проверки на прочность. Вот рассказ Виктора Драгунского «Рабочие дробят камень». Денис Драгунский вообще весь способствует воспитанию уверенности в себе. Ну как «воспитанию уверенности»?» Видите, Денис вообще, на мой взгляд, великий писатель, сегодняшний Трифонов.

Я знаю очень мало примеров (наверное, всего три), когда литературный талант отца так полно воплотился в детях. Это Драгунский – Виктор, Ксения и Денис. Это Шаровы – Александр и Владимир. Это Радзинские – Эдвард и Олег. Потому что Олег и Эдвард…

Что вы можете рассказать о Юрии Домбровском? Какого ваше мнение о романе «Хранитель древностей»?

Я довольно  много писал о Домбровском, например, в статье о нем «Цыган». Я больше всего люблю, конечно, «Факультет ненужных вещей» и «Рождение мыши». Очень хорошая книга «Державин», она еще называлась «Крушение империи», в котором Домбровский умудрился в 1939 году рассказать о 1939 годе. О стилистике допросов, о переполненных тюрьмах, о ночных вызовах, об арестах; о том, как люди вынуждены придумывать сами себе преступления, а потом сами себя оговаривать. Все рассказано под предлогом борьбы с пугачевщиной. Гениальный роман.

Юрий Домбровский был гениальный человек. А два его величайших вклада в русскую литературу – это стихотворение «Меня убить хотели эти суки», апокриф…