Ну что сказать? Анна Баркова была талантливым и страшным человеком. Замечательным поэтом. Но она из тех поэтов, которые действительно в ранние годы страдали от невозможности выразить полностью свою бунтарскую и во многом античеловеческую натуру, а потом, когда, так сказать, участь догнала характер (так бы я сформулировал), ее стихи действительно стали выражением чудовищной обиды на жизнь, ненависти.
Это действительно такая храбрость — всё время называть себя озлобленной старухой и писать от этого лирического лица. Но внутренне она оставалась молодой и непримиренной. Это, с одной стороны, трогательно, с другой, мизантропия — очень сомнительная муза. Это приводит к известному однообразию.
Участь ее была страшная. Но не могу сказать, что я от ее стихов так же замираю, как от стихов Домбровского, например. А ведь опыт Домбровского был ничуть не лучше. И даже Шаламов с его ненавистью к человеку как к проекту всё-таки создавал стихи, если угодно, большей внутренней независимости. Обида — это дурное чувство.
Потом мне кажется, что на ее стихах лежит очень яркий отпечаток 20-х годов — некоторой формальной небрежности. Хотя что я предъявляю претензии к лагерным стихам? Правда, она писала не только в лагере. Большая часть поздних стихов написана уже на свободе. Но как бы то ни было, судьба ее чудовищна, ужасна. Перед ней надо склониться.
