У меня есть о Боланьо большая статья в «Дилетанте». Что касается «2666». Я попробую сформулировать, но это касается моих догадок последнего года о триллере. Появилась новая сюжетная схема триллера. Я понял это благодаря одной моей студентке (студенты всегда наводят на мысли). Она сказала: «В чем заключается секрет гоголевской готики? Мы чаще всего узнаем о причинах событий в конце – как в «Страшной мести» или «Майской ночи…». События происходящие алогичны, они нагромождены, а причина этого находится в центре спирали глубоко, и мы этого не знаем.
Пугает по-настоящему утрата логики сюжета. Когда есть сюжет, и вдруг утрачивается его логика, его привычные компоненты, он начинает распадаться, идет распад формы. Но, знаете, как Бродский говорил: «Трагедия – это не когда гибнет герой, а когда гибнет хор». Трагедия – не тогда, когда герой сходит с ума, а когда повествователь сходит с ума. Это, как всегда, началось с кинематографа. «Думаю, как это закончить» – для меня одна из гениальных картин Чарли Кауфмана и сильнее всего на меня подействовавшая (потому что моя версия совершенно отличается от общепринятой; я не хочу, чтобы там была логика сюжета). Линч, который также алогично построил третий сезон «Твин Пикс». Все попытки выстроить там логику мне не нравятся, так же как и попытки выстроить логику в «Малхолланд Драйве». Говорят, там есть сюжет, но мне это не важно. Мне важен хаос, который, по-тютчевски, «под ними шевелится».
И одна из моих любимых картин последнего времени – это «Оставь мир позади». И роман очень хороший, как там автора зовут, Алам? Я сразу роман купил и прочел, но мне кажется, что книга все-таки не так выразительна, волшебная картина. Эсмайл режиссер такой молодой, у него и сериалы есть неплохие.
Вот это вот распад сюжета – это то, что происходит в «2666» Боланьо. С одной стороны, там фемицид – массовое истребление женщин, женские убийства (абсолютно реальные) в одном городе в Мексике, убивала их не одна банда, а две, они находились в сложных отношениях между собой. Это таинственный писатель Арчимбольди (конечно, это описан Ди Би Купер), сложные отношения между исследователями, тема общего decline человеческой цивилизации, упадка и увядания. У Боланьо вообще везде прослеживается прием: несколько разных оборванных историй создают ощущение хаоса и конца света. Он из распада сюжета умудрился сделать новый сюжет.
Вот его самый знаменитый рассказ «Последний ужин на Земле» (или «Последние сумерки на Земле») как раз из этого состоит. Несколько линий вместе не связаны, не соотносятся. Вот эта знаменитая семантическая разнесенность примет ужасного. Они не складываются в цельную картину, мир разомкнут. И там, кстати, в «2666» есть объяснение названия: может быть, когда-нибудь, в 2666 году все эти линии сойдутся и логика сюжета станет понятной. Это примерно то же, что сделали Стругацкие в повести «За миллиард лет до конца света». Мы не знаем той точки, в которой все сходится. Как у Гоголя в одной точке сойдутся истории пана Данилы, пани Катерина, колдуна отца; мертвецов, которые встают над лесом, убийства этого схимника. Мы не знаем, в какой точки они сойдутся. Финал нам дает эту точку, но придется перечитывать эту вещь с первой строчки до последней.
Иными словами, чем хаотичнее, чем несопряженнее сюжет, тем сильнее триллер. Когда мы не понимаем, по какой логике происходит сюжет. И в «2666» мы не понимаем, как связаны Арчимбольди, спортивные соревнования и фемицид. Но они сходятся в одной точке в одном городе. И там мы понимаем, что все это вместе обусловлено общим упадком мира, общим его распадом.
