Войти на БыковФМ через
Закрыть

Значительнее ли Роберто Боланьо, чем Борхес или Кортасар? Что, по-вашему, лучше: «Игра в классики» или «2666»?

Дмитрий Быков
>500

Написано, безусловно, лучше «2666». Понимаете, трудно сравнивать роман в 300 страниц с романом в 900. Боланьо написал гигантскую эпопею, очень сложную, и там много мыслей. Но для меня Роберто Боланьо, конечно, главный писатель рубежа веков, и уж, конечно, писатель более масштабный, чем Хулио Кортасар. Не говоря уже о том, что «Игра в классики» прекрасно придумана, но слабо реализована. Тогда как «2666» — чрезвычайно масштабный и сложный замысел, и замечательное его осуществление.

Книга Роберто Боланьо, кстати, в ближайшее время выйдет по-русски. Я-то читал по-английски, по-испански я все-таки не настолько читаю, чтобы читать это в оригинале. Читал в английском переводе еще, знаете, когда? Когда в Принстоне работал, у меня большое окно — два часа — было между уроками, между семинаром, и я ходил в любимый наш книжный магазин «Лабиринт», сидел там в уютных креслах, и по два, по три часа в день читал «2666». Это было для меня наслаждением, особенно вторая часть, «Книга Амальфитано». Масштаб замысла, гениальная идея, лежащая в основе книги. Вот у нас в гостях будет, я надеюсь, в новогоднюю ночь, Володя Зархин, один из моих американских друзей (он приедет специально под Новый год, чтобы поучаствовать в нашем эфире), и мы с ним обсудим эту книгу, столь любимую нами обоими. Хотя основной темой эфира будет, конечно, не это.

Отправить
Отправить
Отправить
Напишите комментарий
Отправить
Пока нет комментариев
Знаете ли вы фантастические произведения, в которых автор пытался описать нечеловеческую мораль?

Знаю одно фантастическое произведение, где автор пытался описать нечеловеческую мебель. Это рассказ Борхеса «Дом Астериона», где он ходит по жилищу пришельца и видит мебель, рассчитанную на нечеловеческое тело, на отдых, на рекреацию, на подъемы и спуски нечеловеческого существа. Вот я думаю примерно таково же должно было быть описание нечеловеческой морали, но я не припомню сколько-нибудь убедительного его описания.

У Уиндема, наверное, отчасти, в «Чокки», а отчасти в замечательных «Кукушках Мидвича». Там у него герой Чокки (инопланетянин, вселившийся в мальчика) все никак не мог понять, почему, чтобы сделать одного, нужны двое. Вот такие вещи его интересовали. Попытка…

Что вы думаете о книге Роберто Боланьо «Дикие сыщики»?

Или «Дикие детективы», как ее тоже называют, «Savage detectives». Это замечательная книжка про молодых поэтов, объединенных дружбой и влюбленностью. Но, как всегда у Боланьо, это много подвешенных, распадающихся разных сюжетов триллерных, каждый из которых мог бы быть полноценным триллером. Атмосферу ужаса они создают именно своей неопределенностью, недоразвитостью. Ведь это Боланьо первым сделал в «2666» то, что мы сегодня видим как главный жанр триллера – например, в «Думаю, как все закончить» Кауфмана или в моем любимом фильме «Оставь мир позади», когда сам распад сюжета, отсутствие в нем логических связей становится главным фактором страха.

У Боланьо в «2666» множество…

Как влияли латиноамериканские писатели на Россию 90-х? Замечаете ли вы сходство русской культуры с латиноамериканской?

Маркес, Кортасар, и Хуан Рульфо, и Астуриаса… Да масса народу, и это очень влияло. Я и огромное сходство с русской жизнью замечаю. Потому что я никогда не сомневался, что Маркес читал «Историю одного города», и в Макондо опыт Глупова как-то учел, опыт продевания истории страны через историю одного маленького поселка. Есть общее в бессоннице «Чевенгура» и Маркеса, там много общего.

Но, думаю, главное сходство все-таки в том, что и Россия, и большинство государств Латинской Америки пережили драму захвата, колонизации. Действительно, по всей вероятности, это результат захвата либо собственной властью, как считает Эткинд, либо какой-то более древней колонизацией, о которой мы не знаем.…

Не кажется ли вам, что в романе Роберто Боланьо «2666» сознательно от главы к главе идет нарастание насилия?

Трудно сказать, так ли это, потому что насилие там, кажется, не главная тема. А главная тема — это иррациональная связь нескольких историй, строго говоря, всех историй в мире: что любое происшествие здесь и сейчас аукается непредсказуемо волной убийством и кошмаров в латианоамериканском городе. Один роман Арчимбольди в результате служит там руководством к действию серийного убийцы, и так далее. Но то, что тема романа скрыта, и то, что тема романа — вот это нарастание насилия и волна насилия, которая захлестывает читателя и под конец перестает им восприниматься ,— это там есть безусловно. Я лишний раз повторюсь, что для меня роман «2666» — загадка. Во-первых, он не завершен. Мы все-таки не знаем,…

Не могли бы вы посоветовать хорошие детективы на английском языке для моего сына?

Знаете, из англоязычной прозы я вам посоветовал бы огромное количество популярных текстов детективных, нон-фикшн, где повествуется о реальных преступлениях и их раскрытии. Ну вот замечательный совершенно документальный детектив «Человек с поезда» («Man from the train»), где речь идет как раз о реальных преступлениях, которые совершались в начале века в Штатах, продолжились потом в Европе и были раскрыты только в самое последнее время, только благодаря современным методам и благодаря множествам аналогий между этими преступлениями, которые были последнее время систематизированы. Вот все сообщения об этих преступлениях Билл Джеймс (спортивный, в принципе, журналист) собрал, нашел их…

Школьник Руслан Салимгареев, набравший 400 балов, сказал, что любит «Иллюзии» Ричарда Баха и «Над пропастью во ржи» Сэлинджера. Может ли такая литература помочь с переходом во взрослую жизнь?

Та литература, которую похвалил Салимгареев — талантливый мальчик, которого я от души поздравляю,— точно не может. Потому что «Над пропастью во ржи», чем дольше я живу, тем больше вижу, что эта книга едко сатирическая, пародийная, очень насмешливая. Она может помочь школьнику относится к самому себе с меньшим придыханием и пиететом, но перейти во взрослую жизнь — едва ли. А что касается «Иллюзий» Ричарда Баха… Это просто показывает нам, что Салимгареев — нормальный мальчик. Ричард Бах может нравится в 14-15 лет, ну и дай бог здоровья. А видеть в нем какие-то высокие смыслы… Он бы ещё назвал там, «Чайку по имени Джонатан Ливингстон». Нормальный мальчик, порадуемся тому, что у нас такие душевно…

Как междисциплинарность в мировой науке отразилась на современной литературе?

Понимаете, примеров удачной междисциплинарности не так много. Пишущий биолог Дарем. Ну, наверное, пишущий философ и такой социальный мыслитель, если хотите, Лем (к тому же он и физику знал неплохо). Пишущий библиотекарь Борхес, очень широко знавший историю литературы. Ну, правда, получается такая немножко библиотечная, немножко мертворожденная литература, такая вавилонская библиотека, но есть люди, которые ставят его выше всех латиноамериканцев. Ради бога. И в общем немного, понимаете, немного примеров. Даже у Чана, мне кажется, все-таки многовато занудства.

Очень широко в свое время писали в Интернете о таинственно распространяемом романе Никиты Шервуда «Горечь», об…

Не кажется ли вам, что герой Дзампано из книги «Дом листьев» Марка Данилевского напоминает Борхеса?

Только на том основании, что он слепой? Мне кажется, уже есть слепой персонаж, напоминающий Борхеса, в «Имени розы». А здесь совершенно другая история. Мы, во-первых, не знаем, слеп ли Дзампано, потому что он там… Понимаете, есть в книге несколько документов, которые выдают в нём опытного зрителя и говорят, что он и фильмы смотрел, и реагировал как-то. Непонятно, слеп ли он. А если слеп, нет ли у него третьего глаза?

Во-вторых, по-моему, Дзампано похож не на Борхеса, а на совершенно конкретного и тоже довольно страшного персонажа — на Генри Дарджера (или как его называют в его музее — Генри Даргера), чью комнату реконструированную вы можете увидеть в Чикаго в Музее аутсайдерского искусства. Я…