Знаю одно фантастическое произведение, где автор пытался описать нечеловеческую мебель. Это рассказ Борхеса «Дом Астериона», где он ходит по жилищу пришельца и видит мебель, рассчитанную на нечеловеческое тело, на отдых, на рекреацию, на подъемы и спуски нечеловеческого существа. Вот я думаю примерно таково же должно было быть описание нечеловеческой морали, но я не припомню сколько-нибудь убедительного его описания.
У Уиндема, наверное, отчасти, в «Чокки», а отчасти в замечательных «Кукушках Мидвича». Там у него герой Чокки (инопланетянин, вселившийся в мальчика) все никак не мог понять, почему, чтобы сделать одного, нужны двое. Вот такие вещи его интересовали. Попытка засчитана, что называется. Но в принципе, чтобы описать нечеловеческую мораль, как говорил Илья Кормильцев, надо оторваться от биологического носителя, а биологический носитель в ближайшее время не будет преодолен.
Наверное, интересна была бы мораль существа (или вообще мировоззрение существа), лишенного понятия о смерти. Вот бессмертие, наверное, наложило бы на нравственность какой-то совершенно фантастический отпечаток. Но так далеко я не заглядываю, потому что сознание моей конечности меня преследует с трехлетнего, кажется, возраста. Потом оно благополучно перешло в сознание бессмертия, но в бессмертие души, а не тела, поэтому это уже совсем другая история.
