Знаю одно фантастическое произведение, где автор пытался описать нечеловеческую мебель. Это рассказ Борхеса «Дом Астериона», где он ходит по жилищу пришельца и видит мебель, рассчитанную на нечеловеческое тело, на отдых, на рекреацию, на подъемы и спуски нечеловеческого существа. Вот я думаю примерно таково же должно было быть описание нечеловеческой морали, но я не припомню сколько-нибудь убедительного его описания.

У Уиндема, наверное, отчасти, в «Чокки», а отчасти в замечательных «Кукушках Мидвича». Там у него герой Чокки (инопланетянин, вселившийся в мальчика) все никак не мог понять, почему, чтобы сделать одного, нужны двое. Вот такие вещи его интересовали. Попытка…

Когда все время что-то хоронят, все время хочется процитировать не любимую мной фразу из не очень любимого мной романа, хотя и высоко ценимого: «Что же это у вас, чего ни хватишься, ничего нет!». За что ни возьмешься, все умирает. Это у Ленина в «Детской болезни левизны…», у Сартра в одной из работ есть такая мысль (ее цитирует Надежда Мандельштам) мысль о том, что представителям вымирающих (условно говоря, последних) классов свойственно эсхатологическое мышление. Вот так все умирает: умирает либерализм, умирает брак, умирает гуманизм. Вот мне один человек написал, что, мол, мы присутствуем не при крушении либерализма, а при крушении гуманизма». И Андрей Чертков, любимый мной критик,…