Войти на БыковФМ через
Закрыть
Литература

Не могли бы вы рассказать о Морисе Метерлинке?

Дмитрий Быков
>50

Я люблю его безумно. Пьесы прежде всего, хотя и теоретическая работа его, вот эта его натурфилософская проза – «Жизнь пчел», – когда это только стало появляться  в советской России (в досоветской такое читали постоянно), меня это поразило, с одной стороны, какой-то наивностью, а с другой – очень тронуло. Я всегда любил такие метафизические объяснения природы. Мне всегда казалось, что эволюция и биология – это вещи духовные, что это господь так устроил. И подход Метерлинка казался мне утешительным. Это совсем не оккультизм…

Я помню, как Тамара Хмельницкая мне пыталась объяснить антропософию. Она же сама была антропософка, она занималась всю жизнь творчеством Белого. Именно потому, что пыталась, может быть, безнадежно и отчаянно, но антропософию реабилитировать. Я многих людей знал, для которых антропософия была мостом к духовному поиску. И Хмельницкая пыталась мне это объяснить как духовную науку. А духовная наука, наверное, вещь бесконечно уязвимая, в каком-то смысле даже и жалкая, пожалуй. Но для меня, во всяком случае, Метерлинк был важной школой в этом смысле. И в чем еще утешение? В чем еще того же Метерлинка определенная утешительность?

Думать, что жизнь вокруг нас – тупое и слепое мельтешение; думать, что жизнь вокруг нас – это просто процесс взаимного пожирания разного рода существ, как у Заболоцкого («Жук ел траву, жука клевала птица, хорек пил мозг из птичьей головы»), что это все такая иерархия взаимного поедания, – это печально и скучно. А вот по Метерлинку, во всем этом есть какая-то высокая божественная архитектура. И это мне очень нравилось. Во всяком случае, мне это было всегда интересно.

Отправить
Отправить
Отправить
Напишите комментарий
Отправить
Пока нет комментариев
Почему Лев Толстой ценил прозу Антона Чехова? Что в этих объективных текстах могло восхитить такого столпа морали?

Вовсе не это. Конечно, Чехов может говорить, что «когда садишься писать, ты должен быть холоден, как лед», но Чехов совершенно не холоден. Его проза переполнена как раз горячим живым отвращением к разнообразным дуракам, к тому, что Набоков называл «полоумными мучителями человека». Проза Чехова очень горяча. Скажем, «Дом с мезонином» или «Человек в футляре» просто пронизаны ненавистью к этой тесноте, к чувству тесноты. Чехов вообще единственный русский писатель, у которого тема дома, как тема бездарных домов, которые строит отец-архитектор в «Моей жизни» (рассказ провинциала такой),— это как раз уникальность Чехова, его ненависть к любым домам. Дом, ограниченность,…

Почему во время тяжёлых исторических периодов для России растет интерес к оккультизму? Почему в самые сложные моменты русский человек обращается не к Богу, а к псевдо-чародеям?

Не всегда и не все. Дело в том, что интерес к оккультизму вместо интереса к Богу, к самоанализу, даже, может быть, вместо атеизма, в котором есть свои привлекательные стороны, интерес к оккультизму — это шаг назад. Ну, примерно, как интерес к национализму, крови и почве вместо космополитизма, интернационализма, открытости и так далее. Да, переходные эпохи, да, трудные времена — они приводят обычно к некоторой деградации.

Понимаете, Русская революция дала вспышку модерна, но давайте не забывать, что эта вспышка модерна имела быть перед, в предреволюционной ситуации. А в семнадцатом, восемнадцатом, двадцатом годах с великим искусством обстояло трудно. Так же собственно, как и с…

В чем секрет персонажа Драко Малфоя из серии книг о Гарри Поттере Джоан Роулинг?

Нет, Драко Малфой — это, все-таки, понимаете, такой слизеринец, который почуял волю, который почуял, что пришло его время. Это та проблема, о которой я много говорил, к сожалению: дети элиты — это важный резерв прогресса, потому что у этих детей, как у Маленькой разбойницы, во-первых, силен момент рефлексии, какой-то совести. Малфой же — хотя он скотина, и я его терпеть не могу — все-таки сознает свою неправоту. Его что-то такое гложет. Ну и во-вторых, понимаете, у слизиренцев повышенное чувство собственного достоинства, поэтому их не так легко смешать с грязью. Они сопротивляются попыткам их унижения. Унижение — это главное, что происходит сегодня с любым нонконформистом. Его пытаются…