Ну конечно, может! На какой-то момент, естественно, может. В этом и ужас, понимаете? А иначе бы в чем ее опасность? И такие люди, как Милдред, такие женщины, как Милдред, на короткое время способны дать, даже в общем независимо от их истинного состояния, от их истинного интеллекта, интеллекта, как правило, довольно ничтожного, способны дать очень сильные чувства. И грех себя цитировать, конечно, мне лет было, наверное, семнадцать, когда я это написал:
Когда, низведены ничтожеством до свиты,
Надеясь ни на что, в томлении пустом,
Пьяны, унижены, растоптаны, разбиты,
Мы были так собой, как никогда потом.
Дело в том, что вот моя первая любовь, такая первая большая и долгая любовь, которая с перерывами продолжалась лет семнадцать, она была именно к такой Милдред, и эта Милдред прекрасно понимала сама, что Милдред Миллерс это она. Она в себе это видела, но она производила довольно сильное впечатление, она мне нравилась, и хотя я многие какие-то ее слова и поступки вспоминаю с ужасом. Но зато я сделал из этого несколько замечательных там эмоций, несколько интересных приключений. В конце концов, несколько не самых плохих стихов, да?
Заметь, с объятий твоих постылых
Я все же стряс нестыдный стих.
Не меньше сотни строк бесстыдных,
Каких-то стылых и простых.
Ну вот, да, стряс что-то. Это было довольно такое эгоцентрическое с обеих сторон общение. Но Милдред Миллер способна делать мужчину ужасно счастливым. Дело в том, что мужчины далеко не всегда… (вот ужасно это звучит, кстати говоря, и женщины тоже) далеко не всегда мы бываем счастливы с качественным партнером. Иногда наоборот с абсолютным ничтожеством, а иногда — со злодеем. И мне потребовалась очень долгая жизнь, чтобы как-то найти наконец вот человека, в котором я ни на что не должен закрывать глаза, в котором совершенно ничто меня не смущает. Вот в браках, пожалуй, всегда было так. А вот любовь, она да, иногда она не спрашивает сертификат качества.
