Войти на БыковФМ через
Закрыть
Религия

Что вы имели в виду когда говорили о том, что для вас идея христианства важнее, чем фактические события, происходившие в жизни Христа?

Дмитрий Быков
>250

Понимаете, фактических событий мы все равно не знаем, хотя книга Латыниной проливает некоторый свет на эволюцию источников, на их истолкование. Я имею в виду её новое исследование «Иисус. Историческое расследование», которому тоже будет очень сильно доставаться. Что я на самом деле имею в виду?

Христианство — это результат расчистки, реконструкции этого учения человечеством. Это то, что человечество из него сделало. Нам не важно сейчас, призывал ли реальный Христос уничтожать культуру античности — конечно, не призывал, имел ли он в своем психотипе что-то общее с шахидами — конечно, не имел. Это поле для интересных интеллектуальных спекуляций, но не более того. Учение Христа восторжествовало в таком масштабе в мире именно потому, что оно задевает очень важные, главные струны человеческой жизни, истории, биографии, и так далее. Человечество сделало учение Христа. Оно его реконструировало, дополнило. Христос — это то, что оказалось жизненно нужным. Вот в романе Тендрякова «Покушение на миражи» существует важная мысль, что без христианства эволюция общества была бы немыслима. Оно все равно при компьютерном моделировании появляется в какой-то момент. Потому что человек перестает действовать, исходя из прагматических соображений и начинает действовать, исходя из принципов. Вот это очень важно.

Христианство именно разомкнуло круг и сделало это в самый важный момент, когда Рим действительно уже рушился. И в какой степени аутентично учение Христа? Понимаете, есть некоторые вещи (о них хорошо очень писал Георгий Адамович), которые не выдумаешь. Когда Христос на кресте кричит: «Или, Или! Лама савахвани!», а кто-то в толпе говорит: «Смотри, смотри, он зовет Илию!» Такого не придумаешь. Точно так же не придумаешь моего любимого апокрифического эпизода. Помните, когда Христос видит пахаря, пашущего в день субботний. И говорит ему: «Горе тебе, если ты нарушаешь закон по незнанию, но благо, если ты ведаешь, что творишь». Абсолютная аутентичность этой фразы — для меня одно из важнейших свидетельств бытия божьего.

Отправить
Отправить
Отправить
Напишите комментарий
Отправить
Пока нет комментариев
Мой знакомый, образованный раввин местной синагоги, перечислил все основные положения, которые Латынина приводит в книге «Иисус: историческое расследование» как что-то очевидное и общеизвестное. Что вы об этом думаете?

Георгий, мне эта книга интересна, но я в ней ни с чем не согласен. Подход Латыниной к христианству — это такая любопытная крайность ее мировоззрения. Хочет она видеть в Христе вождя невежественной и агрессивной секты — это ее право. У меня другой Христос, у меня другие представления христианстве, у меня другие представления о роли апостола Павла.

Но то, что это совпадает с какими-то представлениями вашего знакомого раввина,— здесь нет никакого дива. Для меня христианство — это лучшее, что создала человеческая история. А другие люди думают иначе, и я никоим образом не могу с ними спорить. Мне Латынина интересна во всем, что бы она ни делала. И мне вовсе не надо с ней соглашаться. Я ценю ее стиль,…

С какого произведения стоит начать читать Владимира Тендрякова? Каков ваш топ текстов у него?

Знаете, у Тендрякова не так много топ-текстов. У него есть хорошие вещи. Но, видите ли, попытки Тендрякова ставить проблемы в тотально аморальном и кривом обществе (как в «Расплате»: а вот имеет ли право подросток застрелить отца-алкоголика?) … Вся ситуация искусственная и кривая. Поэтому рассуждать о правах в этой искусственной ситуации –  тут хочется лишь повторить слова Набокова о Достоевском: «Раскольникову нужен не читатель, не писатель, не священник, а психотерапевт». «Шестьдесят свечей», совсем больная, выморочная вещь «Ночь после выпуска», хотя в ней остались какие-то приметы сложной душевной жизни человека ранних 70-х. Вообще Тендряков  – писатель первой…

Что вы имели в виду, когда сказали, что реальность сказов Бажова противоречит христианству? Насколько христианство органично для наших северных широт, ведь оно скорее запитано от Южного полушария?

Нет, вы насчёт Южного полушария не торопитесь. Всё-таки Израиль — это Северное полушарие, а оно, так сказать, до экватора, но дело не в этом. Насчёт «северного неба» я понимаю — вы имеете в виду просто географически то, что мы севернее, холоднее, холод такой. Да, у Бажова действительно описано, что именно в церкви подаренье Хозяйки Медной горы, малахитовая шкатулка, «тяжелели серьги, синели пальцы, браслеты наливались тяжестью».

Но потом, какая штука? Христианство не было органично для советской власти, а тексты Бажова — это произведения глубоко советские и написаны для того, чтобы легитимизировать, придать корни советской власти. Сталин… Ведь это, понимаете, миф, что он…

Если человек содеет новый мир, Создатель расценивает это как восстание против него или стремление приблизиться к Создателю?

К чему стремится человек, тут неважно. Тут важно, Создатель не отвергает ли его. В фаустианский период русской литературы Создатель смотрит на человека как на талантливого зэка. Потому что идея завета человека с Богом, идея союза человека с Богом — назовем вещи своими именами — была разрушена. Разрушена она была после вознесения Христа — воскресения и вознесения. Он обещал, конечно, второе пришествие, но когда оно будет, мы не знаем. Мы знаем, что завет человека с Богом не состоялся. Человечество отвергло Бога. Ну хорошо, тогда вот вам дьявол, вот вам Мефистофель.

Чем заканчивается союз с дьяволом, мы видели в ХХ веке. Поэтому человечество трудно и медленно возвращается к идее завета с…

Можно ли сказать, что фильм «Последнее искушение Христа» Мартина Скорсезе про Иисуса, который пытается избежать предначертанного финала, для того, чтобы жить нормальной человеческой жизнью?

Ну конечно! Об этом и картина, что нас всё время пытаются отвлечь от творческого, или христианского, религиозного подвига разговорами про простую жизнь. «Но ведь можно же просто жить!». Он там, избежав креста, идет среди пейзажей и говорит: «Какая красота! А я-то и не замечал». Действительно, человек, который рожден для подвига, никоим образом не замечает благодати мира, его прекрасности — вкуса вина, вкуса еды…

Он же там умирает семьянином. И в конце он отвергает этот соблазн, представив свою смерть в окружении чад и домочадцев после долгой и прекрасной жизни. Он кричит: «Нет!», он в ужасе отвергает это и умирает на кресте со словами: «Я совершил».

Почему во время тяжёлых исторических периодов для России растет интерес к оккультизму? Почему в самые сложные моменты русский человек обращается не к Богу, а к псевдо-чародеям?

Не всегда и не все. Дело в том, что интерес к оккультизму вместо интереса к Богу, к самоанализу, даже, может быть, вместо атеизма, в котором есть свои привлекательные стороны, интерес к оккультизму — это шаг назад. Ну, примерно, как интерес к национализму, крови и почве вместо космополитизма, интернационализма, открытости и так далее. Да, переходные эпохи, да, трудные времена — они приводят обычно к некоторой деградации.

Понимаете, Русская революция дала вспышку модерна, но давайте не забывать, что эта вспышка модерна имела быть перед, в предреволюционной ситуации. А в семнадцатом, восемнадцатом, двадцатом годах с великим искусством обстояло трудно. Так же собственно, как и с…