Конечно, он был талантливый писатель, такой бытовик, как и Немирович-Данченко. Как, думаю, Мамин-Сибиряк. Но, правда, у Мамина-Сибиряка были прекрасные поэтические сказки. «Зимовье на Студеной» – это, конечно, шедевр.
Понимаете, меня одно в Боборыкине несколько отталкивает. То, чего совсем нет в Сибиряке. Это тон. Его повествование, его проза… Она изложена в таком, как у Дорошевича, развязном простоватом тоне. Он подшучивает. У Эртеля в «Гардениных» есть благородная серьезность тона, трагическая. У Салтыкова-Щедрина просто отчаяние. А Боборыкин, его тон иногда даже искренний, но все равно это он легкого человека. Это болтовня. У меня было такое ощущение. При том, что мелодраматизм там, фальшивые ситуации, дешевая увлекательность, – все это меня никак не останавливает. Пусть будет, let it be. Но именно отсутствие трагической серьезности в тоне и именно какая-то интонация в разговоре с читателем чисто амикошонская. Это такое чисто субъективное впечатление. Я «Василия Теркина» пытался читать честно, мне ведь было интересно, откуда вырос этот герой. Ничего общего и вообще непонятно.
