Тогда существовала опасность, как мне представляется. И Абдрашитов и Миндадзе своей обычной чуткостью — и социальной, и философской — эту опасность считали. Существовала опасность появления людей принципиальных, жестких и лишенных сопереживания. Такие люди были. Потом, конечно, так называемая «проклятая свинья жизни», по выражению Стругацких, их стерла. Но страшные мальчики (замечательная роль Руслана Чутко), страшные железные или свинцовые скорее мальчики, которые не чувствовали боли и готовы были в своих разоблачениях пойти до конца, они существовали. О них и Житинский тогда же писал. Помните, у него есть такой образ — «эти новые народовольцы, которые вместо бомб кидают теннисные мячи, но это они так тренируются». Это довольно жестокая и довольно бесчеловечная программа.
И конечно, очень горько, что плюмбумов съели. Хотя свинец и не ржавеет, но вот в этом случае он заржавел, его поглотило болото. Гораздо опаснее плюмбумов оказался социальный гедонизм, условно говоря. Но такая опасность тоже была и такой риск был. Было три типа риска. Один отражен в «Плюмбуме» очень точно. Второй — в «Армавире», это стихия уже полного распада, когда все расползается катастрофически. И третий вариант, который сбылся наиболее наглядно, поэтому я эту картину люблю меньше всего… Она заставляет меня ну просто дрожать от ненависти! Но она абсолютно точная. Это «Слуга», одна из последних ролей Олега Борисова, больших, замечательных ролей.
И у меня есть ощущение, что из всех прогнозов Абдрашитова и Миндадзе на рубеже веков, ну, в девяностые годы, сбылся вот этот. Отчасти сбылось «Время танцора». Ну, там сбылась часть, посвященная вот этим войнам на окраинах, ну, потому что Гармаш и играет Моторолу. И вполне возможно было бы появление кафе «У Моторолы» в финале, хотя там оно называлось, конечно, «У Кузьмича» или как-то иначе. Но вот именно относительно Моторолы прогноз сбылся.
Не сбылся он, я думаю, насчет другого — что Танцор все-таки не стал главной фигурой эпохи, такой тотальный имитатор. Гораздо печальнее, что на первый план все-таки вышли персонажи типа слуги. И слуга — вот это рабское и бессмертное начало — оно доминирует, преобладает. И точно так же преобладает и бессмертная номенклатура, которую Борисов сыграл с такой какой-то пронзительной силой.
Это самая сюрреалистическая, кстати, из картин Абдрашитова, самая сказочная. Не будем забывать, что он вообще всегда стремился вырваться из-под вот этого клейма социального реалиста и снимал картины все более и более… не скажу, что фантастические, но гротескные. И конечно, начиная примерно с «Охоты на лис», где все уже метафора, через «Остановился поезд» к абсолютно сказочному «Параду планет», вот «Слуга» — пожалуй, самая сюрреалистическая и самая мрачная его фантазия, и самая сбывшаяся.
