Я не сравнил бы, конечно, эти фильмы. Это уж очень большой диапазон. Конечно, «Сказка для старых» имеет очень мало сходств с «Парадом планет». Я бы не сказал, что это атмосфера тревожной и сдвинутой реальности. Это, скорее, атмосфера петли времени, если угодно, выпадения из времени. Это довольно распространенная штука, довольно характерный прием.
Абдрашитов нашел для него замечательное применение: вроде бы будний вид, но действие чуть замедленно, реакции людей чуть сдвинуты, немного под углом. Это знаете, как Ермолова рассказывала: они с режиссером (а тогда роль режиссеров в театре была не такова) долго пытались найти тон, интонацию для роли Орлеанской девы. И все у них получалось не то, и они сами чувствовали, что не то. Я не помню, по-моему, это была Орлеанская дева. Возможно, я путаю.
А потом ей рабочий сцены подсказал: «А ты пореже, помедленней». И это сработало. «Пореже, поразмеренней». То есть иногда срабатывает чисто практический, я бы сказал прозаический совет, который идет не от трактовки образа, а от темпа речи. Это Юрский, которого мы в очередной раз вспоминаем… Отмечали годовщину его отсутствия. Так вот, Юрский сказал очень точно: «У актера в известных моментах меняется не только темпоритм, а меняется и пульс. Он начинает реже моргать, например». Он начинает замедлять существование. Вот это состояние в «Параде планет» доходило до точки тревоги. Это не только у Абдрашитова есть в фильмах. Это было и у Тарковского, это было и у Лонского в фильме «Летаргия». Кстати, он неровный режиссер, но фильм был очень хороший, и Мягков здорово там работал.
Ощущение этого сдвинутого мира очень хорошо получалось вот в этой французской картине «Город потерянных детей», но там уже чистый абсурд. Такой же фильм – «Деликатесы». Там вот этот тандем режиссерский. Потом один из этих режиссеров снял «Амели», а другой, по-моему, «Долгую прогулку». Но в любом случае, вот в «Городе потерянных детей» я эту атмосферу сдвинутого мира замечательно помню. Мне это очень нравилось.
