Чем отличается общество строителей Интеграла из «Мы» Замятина от человейника в романе «Глобальный человейник» Зиновьева?

Понимаете, я никогда не читал его научных работ, поэтому не могу об этом судить. Он-то сам утверждал, что он сделал огромные открытия в области логики, изобрел какую-то совершенно новую логики. Я не специалист в области логики, в области классической философии. Здесь мне приходится ему верить на слово.

Но что касается его художественных произведений, то как раз здесь эволюция довольно типична. Он разочаровался в России, разочаровался в мире советском, но разочаровался он и в Западе: назвал западную философию «западнизмом». Не будучи достаточно высоко, адекватно – как ему казалось – там оценен, он вернулся и продолжал Запад поливать грязью 20 лет. «Зияющие высоты» кажутся мне…

Самого Зиновьева я знал очень мало, видел его раза три, когда он приезжал в Москву после эмиграции; потом он осел здесь окончательно. Я не могу, к сожалению, оценить его как учёного-логика, хотя сам он утверждал (только с его слов могу это говорить), что его международный авторитет как учёного выше, нежели его писательская слава. Возможно, и так. Я могу судить лишь о его художественном творчестве. В этом смысле «Зияющие высоты» представляются мне замечательной книгой — не шедевром, потому что они затянуты явно, содержат много повторов. Как писатель он — безусловный ученик Салтыкова-Щедрина, но, конечно, не обладает, на мой взгляд, щедринским темпераментом и щедринским художественным…

В одном аспекте — безусловно. Я в своей статье «Казус Улицкой или Пятая проза», которая посвящена разбору скандала вокруг «Чумы», разбирал этот казус с точки зрения такого рассказа Дунского и Фрида «Лучший из них». Когда главный герой чалится на вологодской пересылке в 1945 году. «Жранья от пуза, полный сидор смолы висит» — как бы таких примитивных физиологических потребностей нет, и все заняты тем, кого заземлить. Ищут, кого лишить воровских прав. Ищут солдатские причины, условно говоря, скомпрометировать друг друга.

У нас сейчас примерно та же история. То есть мы находимся в известном смысле на вологодской пересылке. Жранья пока хватает, но дела нет. Нет общего занятия.…

Нет, понимаете, проблема-то как раз в том, что для одних прозрачность, transparency является утопией, а для других — антиутопией. Для Замятина антиутопией было то, что для многих поколений (например, для Маяковского) было представлением об идеальном мире. Вы сравните вот эти прозрачные стены в «Клопе» и прозрачные стены в «Мы».

Конечно, Маяковский не читал «Мы», ведь по-русски книга не была издана тогда, а знал он ее в пересказе Якобсона. И конечно, он полемичен по отношению к Замятину. Ужас в том — вот это мне мои американские студенты дали прочувствовать очень наглядно,— что Замятин увидел опасность не там. Замятин написал свою антиутопию там, где советская интеллигенция 60-х…

Просто качественной фантастики сегодня не так много и пишут. Есть, конечно, авторы типа Нила Стивенсона, есть масса других персонажей, которых я сейчас просто не вспомню, но всегда очень обидно бывает. Есть весьма твердая, что называется, классическая фантастика в кларковском духе, цветет и пахнет альтернативная история, которая тоже не фэнтези. Но ее, действительно, экранизировать перестали именно потому, что фэнтези, во-первых, удобнее сериализируется, а сериал, что ни говори,— главный жанр современной экранизации. А во-вторых, фэнтези приятнее смотрится, как-то она веселее, примитивнее. Для того чтобы снимать хороший science fiction, будь то «Космическая одиссея» Кубрика, будь…

Нет, не думаю. Видите, отношение Замятина к Маяковскому — сложная тема. Маяковский по отношению к Замятину повел себя очень плохо — он поучаствовал словом и делом в травле Пильняка и Замятина. То есть он… Ну, вы помните, когда в двадцать девятом году за публикацию «Мы» и «Красного дерева» за границей на них обрушились все писательские организации. Но тогда это было ещё вегетарианское сравнительно время, и ничего им не было. Пильняк был репрессирован восемь лет спустя. А Замятина даже, может быть, за большевистское прошлое отпустили за границу, как-то обошлось. Он все равно умер в тридцать седьмом, но от грудной жабы.

А вот как относился Замятин к Маяку, к Маяковскому — это довольно сложная…

Нет, это напрасно, потому что Павел Фокин замечательно придумал эту серию и очень хорошо её делает. Но вот другое дело, что Зиновьев — вот у меня скорее как раз эта фигура всегда вызывала подозрение, главным образом из-за своего фантастического самомнения. Зиновьев всегда был уверен, что он очень крупный ученый, что он великий социальный мыслитель, что он огромный писатель, потрясающий художник. То есть его самооценка всегда была страшно завышена. Из людей, которые высоко оценивали «Зияющие высоты»… Ну, восторженный отзыв я слышал в свое время от Михаила Соколова, моего когда-то учителя в журналистике, а ныне главного редактора, насколько я помню, «Радио Свобода». В остальном оценки «Зияющих…

Довольно глубокая мысль, потому что Базаров же не разрушитель культуры, он не «Асмодей нового времени», как статье Максима Алексеевича. Нет, он как раз позитивист, он носитель идеи науки, и он предан ей религиозно. Да, возможно, это новый религиозный тип, только это не завет культуры, конечно, а это завет в узком смысле такого сугубо научного, рационального миропонимания. Замятин в «Мы» пытается развить вот это же мировоззрение — торжество логики, примат логики над эмоциями. Для меня, в общем, Базаров — фигура довольно привлекательная. Он не то чтобы пророк нового времени, но, понимаете, в России столько рационального, что некоторый культ рацеи ей бы не помешал. Как сказано у Юза…

Да, может, безусловно. Скажу вам больше: в литературе большинство модернистских проектов строятся как раз на изоляции. В «Мы» Замятина город — безусловно модернистский проект, это как раз одна из крайностей модернизма с его абсолютной прозрачностью. Но, увы, он отгорожен от дикого мира стеной и существует в изоляции и системе запретов. Модернистский мир, вообще модерн — это не плюшевый рай, понимаете? Это довольно жесткое пространство самодисциплины, и любая модернизация может идти по разным сценариям. Бывает так называемая «авторитарная модернизация», когда она осуществляется в режиме диктаторского ручного управления. Такая модернизация возможна. Конечно, Берлинская стена к…