Войти на БыковФМ через
Закрыть
Кино

А если бы фильм «Амели» Жан-Пьера Жёне сняли на петербургский манер, как бы сегодня выглядела такая женщина?

Дмитрий Быков
>250

Не думаю, что на петербургском — это скорее на московском. Потому что Париж больше похож на Москву, чем на Питер. Он шумный, он живет круглосуточно, он вибрирует.

А что касается такого женского образа, вряд ли это была бы Амели. Вот я бы снял хороший фильм, и Оксана Карас могла бы это сделать с ее сардоническим юмором. О женщине-волонтерке, которая разочаровалась в волонтерстве. Это было бы интересно. Разочаровалась не в волонтерстве, а в пиаре, который вокруг этого существует. Которую попытались бы как-то использовать в политике. Которая стала бы помогать пенсионерам, а ее бы приняли в «Единую Россию». Вот, грубо говоря, это был бы великолепный фильм. Он мог бы быть и трагическим, и комическим. Я бы взялся за такой сценарий, если бы ко мне обратился кто.

Отправить
Отправить
Отправить
Напишите комментарий
Отправить
Пока нет комментариев
Кому бы вы доверили снять фильм про царящее сейчас безумие?

Хитрая проблема. Балабанов бы не снял, даже если бы был жив, именно потому, что он слишком вовлеченная фигура. Оксане Карас доверил бы. Потому что Оксана Карас  – человек, у которого профессиональные инстинкты, у которого профессиональное чутье художника сильнее ума. Там есть ум, но ум обычный – не какие-то там шедевры интеллектуализма. Но чутье этой женщины феноменально.

Снимая про доктора Лизу, ходя по очень тонкому льду, она сумела снять трагедии, а не апологию. Ну и Хаматова хорошо сыграла, конечно. У Карас есть какое-то интуитивное, этико-эстетическое чутье. Мне один хороший американский студент сказал: «Вы все говорите «этико-эстетический дуализм», а это ведь не дуализм.…

Можно ли сказать, что героиня фильма «Амели» Жан-Пьера Жёне — это ахматовский образ? Если не её, то чей?

Ну что вы! Это совсем не ахматовский образ. Ахматовский образ — это королева в изгнании. Это вынужденная гордость, вынужденное достоинство, вынужденная королевственная поза. Амели — это очень добрая девочка.

Ахматова тоже, кстати, была очень добра к коммунальным детям, к своим соседям. Она вообще была добрый человек. Но у нее стихи написаны всё-таки с другой позиции — с позиции униженной, раздавленной, растоптанной, но всё-таки величественной.

Амели — совсем другой случай. Амели — это Тэффи, если на то пошло. И конечно, Тэффи мне в некоторых отношениях симпатичнее Ахматовой. И всё-таки Тэффи я бы о себе ничего не мог рассказать, а Ахматовой — всё. Потому что есть такие высоты…

Нравится ли вам экранизация Тома Тыквера «Парфюмер. История одного убийцы» романа Патрика Зюскинда? Можно ли сравнить Гренуя с Фаустом из одноименного романа Иоганна Гёте?

Гренуя с Фаустом нельзя сравнить именно потому, что Фауст интеллектуал, а Гренуй интеллекта начисто лишен, он чистый маньяк. Мы как раз обсуждали со студентами проблему, отвечая на вопрос, чем отличается монстр от маньяка. Монстр не виноват, он понимает, отчего он такой, что с ним произошло, как чудовище Франкенштейна. Мозг – такая же его жертва. Маньяк понимает, что он делает. Более того, он способен дать отчет в своих действиях (как правило).

Ну а что касается Гренуя, то это интуитивный гений, стихийный, сам он запаха лишен, но чувствует чужие запахи. Может, это метафора художника, как говорят некоторые. Другие говорят, что это эмпатия, то есть отсутствие эмпатии. По-разному, это…

Что вы думаете о фильме «Профессионал» Жоржа Лотнера? Почему актер Жан-Поль Бельмондо так органично смотрится в роли майора?

Видите ли, какая история. Пафос «Профессионала» в том, что в честном бою профессионала победить нельзя. Ему можно только выстрелить в спину. И те люди, которые вас, профессионалов, нанимают, никогда не побояться вас сдать и в спину выстрелить. Они покровительствуют вам только до поры. Это к вопросу о дьяволе — покровителе художника. То есть до какого-то момента он вам покровительствует, пока вы ему не мешаете. Дальше или Бог должен вмешиваться, или надо, извините, соскакивать с этой иглы.

Что касается Бельмондо, мне он всегда был важен тем, что он человек высококультурный. Всю жизнь играл бандита, а был сыном скульптора, таким действительно очень наслушанным, насмотренным,…

Можно ли сказать, что фильм «Последнее искушение Христа» Мартина Скорсезе про Иисуса, который пытается избежать предначертанного финала, для того, чтобы жить нормальной человеческой жизнью?

Ну конечно! Об этом и картина, что нас всё время пытаются отвлечь от творческого, или христианского, религиозного подвига разговорами про простую жизнь. «Но ведь можно же просто жить!». Он там, избежав креста, идет среди пейзажей и говорит: «Какая красота! А я-то и не замечал». Действительно, человек, который рожден для подвига, никоим образом не замечает благодати мира, его прекрасности — вкуса вина, вкуса еды…

Он же там умирает семьянином. И в конце он отвергает этот соблазн, представив свою смерть в окружении чад и домочадцев после долгой и прекрасной жизни. Он кричит: «Нет!», он в ужасе отвергает это и умирает на кресте со словами: «Я совершил».

Согласны ли вы, что роман «Дикие пальмы» Уильяма Фолкнера невозможно экранизировать?

Вот здесь довольно сложная проблема. Дело в том, что не только «Дикие пальмы», которые Фолкнер задумывал именно как кинороман, но и, скажем, «Шум и ярость», экранизированная дважды — это вещи вполне экранизируемые. Но при экранизации теряется фолкнеровский нарратив, фолкнеровская композиция — довольно причудливая, фолкнеровское нелинейное повествование, постепенное раскрытие героев.

Потому что в кино вы не можете постепенно раскрыть героя, если только не прибегая к каким-то специальным приемам типа флешбеков. В кино герой сразу явлен — вот, вы его увидели и дальше можете гадать о его внешности, о его биографии. Но он явлен, что называется. Писатель, когда описывает персонажа,…