Войти на БыковФМ через
Закрыть
Кино

А если бы фильм «Амели» Жан-Пьера Жёне сняли на петербургский манер, как бы сегодня выглядела такая женщина?

Дмитрий Быков
>100

Не думаю, что на петербургском — это скорее на московском. Потому что Париж больше похож на Москву, чем на Питер. Он шумный, он живет круглосуточно, он вибрирует.

А что касается такого женского образа, вряд ли это была бы Амели. Вот я бы снял хороший фильм, и Оксана Карас могла бы это сделать с ее сардоническим юмором. О женщине-волонтерке, которая разочаровалась в волонтерстве. Это было бы интересно. Разочаровалась не в волонтерстве, а в пиаре, который вокруг этого существует. Которую попытались бы как-то использовать в политике. Которая стала бы помогать пенсионерам, а ее бы приняли в «Единую Россию». Вот, грубо говоря, это был бы великолепный фильм. Он мог бы быть и трагическим, и комическим. Я бы взялся за такой сценарий, если бы ко мне обратился кто.

Отправить
Отправить
Отправить
Напишите комментарий
Отправить
Пока нет комментариев
Кому бы вы доверили снять фильм про царящее сейчас безумие?

Хитрая проблема. Балабанов бы не снял, даже если бы был жив, именно потому, что он слишком вовлеченная фигура. Оксане Карас доверил бы. Потому что Оксана Карас  – человек, у которого профессиональные инстинкты, у которого профессиональное чутье художника сильнее ума. Там есть ум, но ум обычный – не какие-то там шедевры интеллектуализма. Но чутье этой женщины феноменально.

Снимая про доктора Лизу, ходя по очень тонкому льду, она сумела снять трагедии, а не апологию. Ну и Хаматова хорошо сыграла, конечно. У Карас есть какое-то интуитивное, этико-эстетическое чутье. Мне один хороший американский студент сказал: «Вы все говорите «этико-эстетический дуализм», а это ведь не дуализм.…

Можно ли сказать, что героиня фильма «Амели» Жан-Пьера Жёне — это ахматовский образ? Если не её, то чей?

Ну что вы! Это совсем не ахматовский образ. Ахматовский образ — это королева в изгнании. Это вынужденная гордость, вынужденное достоинство, вынужденная королевственная поза. Амели — это очень добрая девочка.

Ахматова тоже, кстати, была очень добра к коммунальным детям, к своим соседям. Она вообще была добрый человек. Но у нее стихи написаны всё-таки с другой позиции — с позиции униженной, раздавленной, растоптанной, но всё-таки величественной.

Амели — совсем другой случай. Амели — это Тэффи, если на то пошло. И конечно, Тэффи мне в некоторых отношениях симпатичнее Ахматовой. И всё-таки Тэффи я бы о себе ничего не мог рассказать, а Ахматовой — всё. Потому что есть такие высоты…

Почему вам не нравится экранизация романа «Мастер и Маргарита», сделанная Владимиром Бортко? Какой вы видите идеальную экранизацию Михаила Булгакова?

Понимаете, я не думаю, что у меня прохладное отношение к этому фильму. Я к этому фильму равнодушен. Нет, понимаете, если ты берешься экранизировать такую вещь, как «Мастер и Маргарита», тебе мало напроситься в соавторы к Булгакову. Тебе надо прочесть этот роман по-своему, тебе надо предложить концептуально иное прочтение книги, актуализировать в ней какую-то другую линию, например, показать, что такие, как Воланд и Пилат, единственные, кто может управлять этим миром. И они поэтому присланы сюда. Вот, скажем, визуализировать как-то концепцию Александра Мирера, что настоящий Христос как бы разделен у Булгакова на ипостась силы (условно говоря, на Пилата и Афрания) и ипостась добра (условно…

Кого бы вы назвали вашей любимой зарубежной актрисой?

Знаете, может быть, Жирардо… Тут, понимаете, поневоле начинаешь искать какой-то идеал внешности. Я не знаю, Бриджит Бардо в молодости, времен «Бог создал женщину». Или, может быть, я обожаю всех красавиц европейского кино 70-х годов, но я не могу же я сказать, что моя любимая актриса – Джулия Кристи или Сильвия Кристель. Хотя так совпало, что они ближе всего к моему идеалу женской красоты.

Из нынешних… Понимаете, в русском кино у меня есть четкий идеал женской красоты, это все понятно. Это Вера Глаголева. Я когда ее видел, у меня всегда дух перехватывало. Я никогда не мог смотреть на нее просто как на человека, она всегда была для меня таким божеством. Из ныне живущих зарубежных актрис мой…

Согласны ли вы, что в фильме Игоря Гостева «Беспредел» показано, что революция в России невозможна?

Нет, я так совершенно не думаю. Просто в фильме Гостева «Беспредел» показано то, чем обернется революция в России. Она обернется беспределом. Но сказать, что она невозможна и что она всегда будет оборачиваться так, беспределом,— нет, нельзя. Это верное предсказание о том, какова будет природа российских перемен. И Руслан Чутко, который сначала сыграл Плюмбума, а потом главного героя «Беспредела», он, мне кажется, многое почувствовал. Хотя «Плюмбум», конечно, как фильм, как произведение искусства, как метафора гораздо выше, чем «Беспредел», гораздо талантливее. Видите ли, то и произошло в России, что свобода выразилась в издевательстве над самой идеей свободы. Это очень горько. Наверное,…

Не показалось ли вам, что в фильме «Доме, который построил Джек» фон Триер через героя признается в своем творческом кризисе — герой смотри на свои дома, как режиссер на свои предыдущие фильмы?

Ради бога, очень может быть, но зачем при этом ставить такие эксперименты над зрителем, над формой, над гуманизмом. Это мне непонятно. Ну переживаешь ты творческий кризис — ради бога, зачем, так сказать, на ни в чем не виноватых людях срывать зло. Мне кажется, что это, наоборот, довольно жестокий эксперимент. И удачен этот фильм или неудачен, а режиссер уже пожаловался: «Мне жаль, что только восемь человек вырвало» или «Мне жаль, что только сто человек ушло». Жалко тебе и жалко. Я не сочувствую таким вещам. И маньяку, этому герою, я совершенно не сочувствую из-за того, что он дом не может построить. Действительно, смотри какая беда, проблема какая!