Тургенев считал его великим писателем земли русской, Толстой говорил: «Одно, в чем он такой мастер, что руки опускаются писать после него, это природа». При этом у Тургенева были слова об «Анне Карениной»: «Манерно и мелко, и, страшно сказать, скучно». У Толстого были довольно скептические отзывы о тургеневских романах, которые казались ему предсказуемыми и плоскими. Это я не дословно формулирую, но мнение его о романах, в особенности поздних, было довольно негативным. Потом Толстой написал ему примиряющее письмо: «Все-таки я не чувствую никакой враждебности к вам, и протягиваю вам руку». И они дружили, и прекрасно себя чувствовали в последние годы, и Толстой принимал Тургенева в Ясной…

Любопытная мысль, Но на самом деле мне кажется, это просто пример бессмысленной жестокости. Тоже некоторое over-interpretation. Для Стивена Кинга, во всяком случае, собака (мы помним с собачкой Стикен в «Мешке костей»), конечно, друг человека, но не думаю, что душа.

Душа — это у Тургенева, совершенно четко. Во всех 3-х его текстах, посвященных собаке — в «Муму», в рассказе «Собака» и в стихотворении в прозе «Собака» — эта метафора прослеживается. Кстати говоря, его знаменитые « Пятьдесят недостатков ружейного охотника и пятьдесят недостатков легавой собаки» только притворяются текстом об охоте. На самом деле это текст о литературе. Спроецируйте, экстраполируйте это на писательский…

Самый недооцененный роман — это «Дым». И, кстати говоря, сценарий фильма по этому роману писала Рязанцева — ну, видимо, потому, что экзистенциальная коллизия «Дыма» ей довольно близка. Хотя она, может быть, к этой работе относилась не более чем как к упражнению. Мне кажется, что «Дым» — это действительно великая книга о том, что все дым: и социальное — дым, и политическое — дым, и даже имущественное — дым. А единственное, что не дым — это моральный выбор человека, вот его способность к правильному моральному выбору.

У Тургенева есть два героя: один сделал неправильный выбор (это Санин в «Вешних водах»), а второй — правильный (это Литвинов в «Дыме»). Там есть Ирина — один из самых омерзительных…

Ну, видите ли, художественное слово… Есть такая метафора у Тургенева. Рассказ «Собака» очень в этом смысле показателен. Писатель и его душа — это охотник и его собака. Вот собака у Тургенева — это душа, поэтому Герасим убивает Муму, и он убивает свою душу, потому что без этого он не убежит от барыни, без этого он не станет свободным. Душа — это главный писательский инструмент поиска. Собственно писатель только тем и занимается, что расчищает в себе душу или, так сказать, прислушивается к её показаниям. Понимаете? Вот обычно мы душу не слышим, но писателю надо как-то расчистить её в себе, как родник некий (простите за банальность), и тогда он её услышит. Вот такую роль играет художественное слово, к…

Он рано умирает потому же, что и Базаров: он не умеет жить с людьми. Инсаров не положительный герой, не любимый Тургеневым герой. Шубин, Берсенев — это да. Инсаров — это человек, утопивший свое «Муму». Идея Тургенева — чтобы стать свободным, нужно убить душу. Вот и Инсаров свободный человек. «Когда у нас такие будут?» Именно поэтому Тургенев обиделся на статью Добролюбова «Когда же придет настоящий день?» Идея «бей в барабан и не бойся» безнадежно уплощает и упрощает эту гениальную книгу. Это книга о цене свободы. Для женщины такой герой привлекателен, но Елена-то, в общем, гибнет, она исчезает из поля зрения автора и из поля зрения героев. Я не думаю, что для Елены лучшим…

Да вот я как раз давал урок по «Асе»: это сила или слабость — то, что такой человек не готов к любви? Может быть, он четко понимает, что сила в данном случае тождественна какой-то слепоте, прямоте. Представьте, если бы он ответил любовью на любовь Аси. Поехали бы они в Лондон, а она бы там увидела болгарского революционера, полюбила и убежала бы к нему. Три судьбы сломаны, кому хорошо?

Ася — это не просто сильная натура. Вот она сильна для любви. Но она еще и грубая довольно натура, в общем. Она натура чувственная, бесконечно трогательная, но жестокая. Вот «Елена» в «Накануне» — сильная женщина, а можно ли сказать, что она сопоставима по богатству внутренней жизни с Шубиным или Берсеневым? Нет, она, в…

Для меня ключевой момент здесь — конечно, Тургенев. Я читал к его двухсотлетию довольно большую лекцию студентам, в том числе и американцам. Когда вы будете им рекомендовать Тургенева, объясните, что Тургенев как человек вообще более тонкий и более, если угодно, душевно деликатный, чем Толстой и Достоевский, он фиксируется на явлениях тоже гораздо более тонких и в каком-то смысле гораздо более интересных, чем то, что привлекает Толстого и Достоевского. Для него страшная природа человека — это уже sine qua non, непременное условие, это то, без чего нельзя. Он уже это принял. И он идет дальше и шире. Он размывает границы прозы. Он ищет синтез прозы и поэзии.

Социальное Тургенева не волнует…

Разыков, постановщик этого фильма, действительно снял удивительный фильм. Он не вписывается ни в советскую чернуху «в мире животных», такую постсоветскую, ни в «фельдшер клизму пропил». Это довольно такое поэтическое кино.

Во-первых, великий актер Маслов, который сыграл там, я думаю, лучшую роль из всего, что я за последнее время видел, из мужских ролей по крайней мере. Поразительно, что фильм был на «Кинотавре» награжден только за музыкальное решение призом Таривердиева. На самом деле, конечно, роль Маслова — это… Знаете, он там такой страшный! Это фильм о «топтуне», о гэбэшнике. И я, в общем, боялся. Это редко со мной бывает. Я побоялся после фильма подойти к нему и поблагодарить,…

Это разные очень вещи. Я подробно занимался «Фаустом». Тургенев был колоссально умен и уловил главный инвариант, главную сюжетную схему «Фауста»: герой выводит женщину из тюрьмы (или из молодости, из невинности, из любого замкнутого сообщества, как в «Фаусте» он ее, собственно, выводит из брака, в котором она никогда не любила, и она гибнет). Гибель женщины — это неизбежно, потому что если женщина полюбит Фауста (читай мастера, читай профессионала), она погибает, как Аксинья, как Маргарита, как Лолита. Во всех фаустианских текстах это участь героини. И там, в «Фаусте», эта схема отработана: она полюбила его, она впервые узнала чувства, и это чувство ее убило. Точно так же, как и Гретхен гибнет:…