Войти на БыковФМ через
Закрыть

Силен ли элемент самовнушения в мировой культуре? Существует ли объективная реальность?

Дмитрий Быков
>50

Она, конечно, существует, но элемент самовнушения в нашей жизни огромен. Я не вижу в этом ничего дурного. Просто так устроен мир, что человек больше верит своим мыслям, чем своим глазам.  Это еще Базаров заключал.

Но я сторонник такой одной штуки, такого психологического хода. Когда-то в Киеве Машка Старожицкая меня познакомила с очень интересным психологом. Она тогда не писала и меня познакомила. И мы говорили, я развивал свою тогдашнюю теорию о том, что психологи занимаются довольно мерзкой штукой: они учат  примиряться с реальностью вместо того, чтобы ее менять. И она сказала вещь, меня поразившую: «Мы, как правило, виним в своих бедах себя. Люди рефлексирующие, дураки обвиняют всех. А человек рефлексирующий думает: если ему не пишется, это он виноват. Если он плохо написал, это он виноват. И более того, если в семье не ладится, то это я эгоист. На самом деле, очень часто, огромное влияние оказывает воздух за окном, запах, эпоха».

Это как мне Засурский сказал о Капоте: «Хороший писатель может писать во всякое время, а великий – не во всякое». Гений зависит от вибрации воздуха, гений в огромной степени от своего чутья. Понимаете, реальность виновата все-таки, реальность ответственна за то, как мы живем. Не только мы себе внушаем, не только мы сами по себе на что-то способны. Во многом человека определяет окружающий его мир. И мы не можем – хотим мы этого или нет – сбросить столб атмосферный, который на нас давит. «Не властны мы в самих себе», как сказано у Баратынского. Мы вообще во многом не властны.

Отправить
Отправить
Отправить
Напишите комментарий
Отправить
Пока нет комментариев
Кто ваш самый любимый персонаж в литературе? А кто, напротив, вызывает у вас отторжение? Могли бы вы назвать Передонова из романа Фёдора Сологуба «Мелкий бес» одним из самых неприятных персонажей в литературе?

Передонов – нет, наверное, знаете, какие-то люди, делающие сознательное зло. Передонов – мелкий бес. А вот такие персонажи вроде Мордаунта из «Трех мушкетеров». Но это инфантильный очень выбор.

Я боюсь, что тип человека, который я ненавижу (тот, кто высмеивает чужие слабости, злораден, ненавидит чужую слабость, не способен к умилению, а только к нанесению ударов по самому больному месту).

Я думаю, что у Юрия Вяземского в «Шуте» этот тип обозначен. Я с ужасом узнал от Юрия Павловича, что это автопортрет. Потому что Вяземский не такой. Но вообще говоря, шут – это тот герой, которого я ненавижу. Но в фильме Андрея Эшпая – это семейная картина, гениальный фильм абсолютно, мало кому…

Кого из писателей можно назвать наследниками Уильяма Стайрона?

Стайрон – один из моих любимых писателей, безусловно. Но кого я мог бы назвать его наследником? У Стайрона был такой прием рассказывать историю дважды, поворачивая ее с разных концов, открывая все больше секретов, все больше скелетов в шкафу. Прием, в общем, один. Так написан «И поджег этот дом», так написан «Выбор Софи», ну и думаю, что и «Признания Ната Тернера» тоже постепенно снимают разные слои с истории. Кстати говоря, первый его роман «Сойди во тьму» я прочитал недавно – скучно. Я боюсь, что он выписался к концу. Но самое лучшее – это, конечно, «И поджег этот дом». Это просто действительно высокая литература. И гениально придуманный сюжет, и герой омерзительный (Мэйсон), и изумительный Касс…

Каково развитие «социального реализма» в Америке сегодня? Как повлияла Великая депрессия на литературу?

Что касается социального реализма, то он чувствует себя очень хорошо, только он ушел в нон-фикшн. И это честнее, это правильнее. В Америке школа нон-фикшна такая, что, пожалуй, в последнее время даже лучше, чем школа традиционного фикшна и сайенс-фикшна уж точно. Нон-фикшн — это огромное, может быть, доминирующее направление американской литературы, где расследуются подлинные преступления, излагаются подлинные биографии.

В каком смысле это честнее социального реализма? Понимаете, социальный реализм… Ну, как у Драйзера, например, ведь «Американская трагедия» тоже написана по мотивам совершенно конкретного явления. Американский реализм все время пытался вывести из жизни…

Не кажется ли вам, что вы несправедливо оцениваете журналистку Елену Костюченко?

Я не оцениваю Елену Костюченко, я не оцениваю ее посты о 90-х годах и ее «не прощу». Мне кажется, что у Елены Костюченко примерно та же проблема, что и у большинства журналистов, которые хотят стать писателями. Наверное, она была и у меня, но я-то себя всегда чувствовал скорее писателем, журналистика была моим способом выживания и заработка. Елена Костюченко – гениальный репортер, как репортеру ей нет равных. Но как писателю  – есть, и я говорю об этом без зависти, потому что мои книги тоже переводятся, чего мне завидовать-то?

Но мне представляется, что книга «Моя любимая страна» – это  книга во многих отношениях истеричная и в некоторых отношениях спекулятивная. Иными словами,…

Любите ли вы Оэ Кендзабуро? По какому критерию выбираете писателей для футболок? Есть По и Хэм. Кто еще?

Оэ Кэндзабуро — хороший писатель, но скучноватый. Футболок с писателями у меня довольно много. Просто Хэм и По — это самые удобные футболки.

Есть у меня футболка и с собой — мне ее подарили. Но в ней я стараюсь не ходить. Что-то как-то нескромно получается. Футболка с вомбатом очаровательна. Может быть, с вомбатом приду, а так подумаю. Есть у меня футболка с Германом Мелвиллом. Наверное, надо будет в ней прийти. С Моби Диком.

Понимаете, они же покупаются не по принципу любви к писателям. Так бы я купил Ги ди Мопассана, наверное, или Труменом Капоте. С Александром Пушкиным — охотно. С Францем Кафкой у меня есть футболка. Но они покупаются по принципу комфортности. Если она удобная, если…

Каким вы представляете Пушкин в старости? Мог бы «невольник чести» умереть дома в окружении внуков?

Да запросто. Кстати говоря, у Татьяны Толстой в рассказе «Сюжет» была довольно интересная версия о старом Пушкине. Есть общая точка зрения, что старый Пушкин пошел бы путем Вяземского и стал бы с годами отъявленным, озлобленным консерватором,— нет, это не так. Дело в том, что Пушкин был менее либералом, чем Вяземский в молодости (Вяземский резко осудил «Клеветникам России») и стал бы меньшим консерватором в старости. Пушкин был умнее Вяземского и талантливее. И к друзьям своим относился трезво, скептически, хотя они и обижались. Пушкину ничто не мешало весьма остро критиковать стихи Вяземского и критиковать пьесу Грибоедова. Не было в этом зависти. Это было товарищеское понимание и довольно…

Согласны ли с мнением Вяземского, что у Пушкина с Дельвига было мало общего?

Вяземский — человек зоркий, но при этом в оценках личности — во всяком случае, в «Старой записной книжке» — часто довольно поверхностный. Дело в том, что как раз при всех разительных внешних несходствах: такая явная холерическая манера Пушкина и его холерическая схватка всего характера и абсолютный сангвиник Дельвиг, чтобы не сказать «флегматик». При этом у них было чрезвычайно глубокое сходство психологической организации. Прежде всего то, что Пушкин называл «пугливое его воображение». Дельвиг и умер, собственно, от испуга: когда на него натопали ногами, с ним случилась горячка, и он, редактор «Литературной газеты», в две недели умер. «Пугливое воображение» есть и Пушкина. Поэт очень…